– А тот черный, – сказал водитель, – что он сделал? Думаете,грабанул винный магазин или чего еще?..

– Не знаю, – сказал Энди, пытаясь сообразить, как поступатьдальше, как постараться выжать из этого таксиста большую пользу с наименьшейзатратой энергии. Заметили ли они номер такси? Следует исходить из того, чтозаметили. Но они не захотят обращаться к полиции города или штата и по крайнеймере какое-то время будут в замешательстве.

– Все они куча отребья, эти черные в городе, – сказалтаксист. – Не говорите, сам скажу.

Чарли засыпала. Энди снял вельветовый пиджак, свернулподложил ей под голову. Перед ним забрезжила слабая надежда. Если он правильносыграет – дело может выгореть. Хозяйка Судьба послала ему слабака (не в обидуему будь сказано). Он был из тех, кого, казалось, особенно легко подталкиватьпо нужной дорожке, – белый (азиаты по какой-то причине самые неподдающиеся),достаточно молодой (старые почти невосприимчивы) и среднего умственного уровня(умным давать мысленный посыл легче всего, глупым – труднее, а умственноотсталым – невозможно).

– Я передумал, – сказал Энди. – Отвезите нас, пожалуйста, доОлбани.

– Куда? – Водитель уставился на него в зеркало заднего вида.– Дружище, я не могу везти до Олбани, вы в своем уме?

Энди вытащил бумажник, в котором лежала однодоллароваякупюра. Он благодарил бога, что такси – не с пуленепробиваемой перегородкой,мешающей общаться с водителем и имеющей лишь отверстие для расчетов.Непосредственный контакт всегда способствует даче мысленного посыла. Была ли вэтом какая-то психологическая загадка или нет, сейчас не имело значения.

– Даю пятисотдолларовую, – сказал спокойно Энди. – Отвезитенас с дочкой в Олбани. Хорошо?

– Пять сотен! О, господи!

Энди вложил банкноту в руку таксиста, и когда тот опустилвзгляд, Энди изо всей силы дал посыл. На какое-то мгновение его охватил страх,что ничего не выйдет, что просто ничего не осталось, что он истратил остатокэнергии, заставив водителя увидеть несуществовавшего чернокожего в клетчатойкепке.

Затем наступило это ощущение – как всегда сопровождаемоеострой, словно удар стального кинжала, болью. В то же мгновение он почувствовалтяжесть в желудке и резкий спазм кишечника. Он неуверенно поднес руку к лицу,понимая, что сейчас наступит рвота или смерть. В этот краткий миг он предпочелбы умереть, как случалось всегда, когда он перенапрягался: прощальные словаНАПРЯГАЙТЕСЬ, НО НЕ ПЕРЕНАПРЯГАЙТЕСЬ какого-то давным-давно слышанногодиск-жокея болезненно отзывались в его голове. Если бы в такую минутукто-нибудь вложил ему в руку револьвер...

Затем он взглянул на Чарли, спящую Чарли, Чарли, поверившую,что он вызволит их из этой передряги, как он вызволял из всех прочих, Чарли,уверенную, что, когда она проснется, он будет рядом. Да, из всех передряг –только на самом-то деле все они есть одна и та же чертова передряга – он иЧарли просто снова бегут. Безысходность приводила в отчаяние.

Голова ныть не переставала. Боль будет нарастать, нарастать,пока не превратится в давящий груз, с каждым ударом пульса пронзая остриемголову и шею. Яркие вспышки заставят глаза беспомощно слезиться, и внутрьголовы полетят огненные стрелы. Нос заложит, и ему придется дышать ртом. Ввисках словно дрель заработает. Небольшие шумы усилятся, обычные шумы станутпохожи на грохот отбойных молотков, а громкий шум станет невыносимым. Головнаяболь будет нарастать до тех пор, пока не наступит ощущение, что его черептрещит в щипцах инквизитора. Такая боль продержится часов шесть или восемь, аможет, и десять. На сей раз он не знал – сколько. Он никогда не давал посылатакой силы, зная, что энергия почти иссякла. И пока голова будет разламываться,он почти беспомощен. Чарли придется заботиться о нем. Слава богу, она это ужеделала... но тогда им везло. Сколько раз может повезти?

– Э, мистер, не знаю... Это означало: он опасается нарушитьзакон.

– Наша сделка состоится, если только не скажете моеймалышке, – сказал Энди. – Две последние недели она провела со мной. Долженвернуть ее матери к завтрашнему утру.

– Права на посещение, – сказал таксист. – Я про них всезнаю.

– Видите ли, я должен был ее привезти на самолете.

– В Олбани? Самолетом компании «Озарк», да?

– Правильно. Ну, тут дело в том, что я смертельно боюсьлетать. Знаю, звучит идиотски, но это так. Обычно я ее привожу на автомашине,но на сей раз моя бывшая жена полезла в бутылку и... Не знаю. – По правдеговоря, Энди не боялся летать. Он выдумал эту историю тут же, на месте, итеперь деваться было некуда. Сказалось полное истощение.

– Я высажу вас в старом аэропорту Олбани, и мама будетдумать, будто вы прилетели, правильно?

– Точно. – Голова его раскалывалась.

– К тому же, насколько знает мама, вы не смельчак-чак-чак, яправ?

– Да. – Чак-чак-чак? Что бы это значило? Боль становиласьневыносимой.

– Пять сотенных, чтобы не лететь на самолете, – задумчивоповторял водитель.

– Мне не жалко, – сказал Энди и сделал еще одно последнеемаленькое усилие. Очень спокойно, говоря почти что в ухо таксисту, добавил: – Ивы не пожалеете.

– Слушайте, – сказал водитель сонным голосом. – Я неотказываюсь от пяти сотен долларов. Не говорите, сам скажу.

– Хорошо, – сказал Энди и откинулся на сиденье. Таксист былдоволен. Он не задумался над малоправдоподобной историей Энди. Не задумался надтем, что семилетняя девочка гостит у отца две недели в октябре, когда занятия вшколах в разгаре. Не задумался он и о том, что у одного из них не было дажеручной сумки. Он клюнул. Он получил внушение.

Теперь Энди предстояло расплачиваться за это.

Он положил руку на бедро девочки. Та крепко спала. Они былина ногах уже больше половины дня – с тех пор как Энди пришел в школу и вытащилее из класса под каким-то надуманным предлогом... бабушка очень больна...позвонили домой... извините, что забираю ее среди дня. А подспудно ончувствовал большое, непередаваемое облегчение. Как он боялся, заглянув в классмисс Мишкин, увидеть пустое место Чарли, аккуратно сложенные книги на парте:НЕТ, МИСТЕР МАКГИ... ОНА УШЛА С ВАШИМИ ДРУЗЬЯМИ ОКОЛО ДВУХ ЧАСОВ НАЗАД... У НИХБЫЛА ЗАПИСКА ОТ ВАС... РАЗВЕ ЧТО-НИБУДЬ НЕ ТАК? Вновь наплывают воспоминания оВики, внезапный ужас и пустой дом в тот день. Его сумасшедшие поиски Чарли.Потому что они уже однажды схватили ее.

Но Чарли оказалась на месте. На сколько он их опередил? Наполчаса? Пятнадцать минут? Меньше? Ему не хотелось думать об этом. Они поели у«Натана» и всю вторую половину дня провели в движении – теперь Энди могпризнаться самому себе, что тогда он находился в состоянии панического ужаса, –ездили в метро, автобусах, но в основном двигались пешком. Теперь она былаизмотана.