— А порошок — это очень больно?

— Нет, конечно.

Чжан Вэйдэ недоверчиво покосился на него, закатил глаза, а потом и вовсе зажмурился.

Сун Юньхао, который уже раздумывал, что надо бы заблокировать ему пару акупунктурных точек — пусть не дёргается лишний раз, вздохнул с облегчением. Он достал из-за пояса походный нож и молниеносным движением рассёк нарыв.

Чжан Вэйдэ почему-то не закричал, только неверяще распахнул глаза. Сун Юньхао вздрогнул и чуть не выронил нож: никакого иного сходства между ними не было, но взгляд — взгляд был точно как у молодого господина, когда тот зажимал рану на шее.

— Потерпи, я выдавлю гной.

— Вы мне обещали…

— Ничего я не обещал.

— …только порошок.

— Потом насыплю. Ты насквозь прогнить хочешь?

Чжан Вэйдэ запоздало всхлипнул и стал грызть костяшку пальца. Он не пикнул, пока Сун Юньхао кое-как промывал рану, не сопротивлялся, даже когда тот оторвал для повязки кусок от его исподнего халата — одежды Чжан Вэйдэ всё же в целом были почище.

— Твой наставник не рассказал тебе, что не нужно таскаться на охоту без лекарств?

— На лекарства нужны деньги, — проговорил Чжан Вэйдэ печально. — Я хожу на охоту, чтобы появились деньги.

— Ты только что озвучил девиз всех нищих заклинателей цзянху. Наша судьба — это ублюдочный замкнутый круг.

Плечи Чжан Вэйдэ чуть дёрнулись, будто в попытке рассмеяться:

— Ты мне напомнил… Демоны тоже угодили в замкнутый круг. Как та лисица.

— Давно ты здесь?

— Два дня и ночь… вот вторая ночь пошла. Жалко, что ты потратил столько воды на рану. Моя закончилась.

— Всё-таки ты точно подготовился, чтобы тут сдохнуть. — Сун Юньхао снова отцепил от пояса тыкву-горлянку. — Пей. Я могу терпеть долго.

Чжан Вэйдэ облизнул губы. Сун Юньхао ожидал, что он мгновенно уничтожит остатки воды, но тот лишь пригубил — только на миг почти благоговейно припал губами к горлышку.

За стеной — в доме, а не на улице — послышался тяжёлый стон. Он длился и длился, точно человек корчился в предсмертной агонии, а потом вдруг мгновенно взлетел, ввинчиваясь в уши истошным воплем.

Чжан Вэйдэ сначала даже не удивился, но от вопля чуть не выронил тыкву. На всякий случай Сун Юньхао её забрал и спросил:

— Это что-то новое?

— Это в спальне, — сказал Чжан Вэйдэ. — Но раньше она… оно так жутко не кричало.

Всё-таки от воды он уже заметно приободрился: сел поудобнее и стал по-детски махать ладонью над забинтованной щиколоткой. Потом спросил тихо:

— Знаешь Линя-Мумию?

— Нет, но его имя мне уже не нравится.

— Он фигура довольно известная на здешнем ночном рынке.

— Я нездешний.

— Конечно. И у тебя лицо человека из праведного ордена.

— Чушь. Праведных лиц не бывает.

Чжан Вэйдэ недобро, по-взрослому усмехнулся краешком рта.

— Верно. Я кое-что случайно услышал от Линя-Мумии на ночном рынке. Про смерть господина Лю. Ты, наверное, думаешь, Лю Ифань тоже был приличный человек, раз ты согласился помочь.

Сун Юньхао усмехнулся. Мальчишка в запале спора и не подозревал, насколько ошибся: в приличных людей Сун Юньхао верил даже меньше, чем в благородную наружность.

— Знаешь, чем занимался твой господин Лю? — Сам Чжан Вэйдэ своими обширными знаниями так упивался, что даже, кажется, забыл про боль в ноге и жажду.

— Торговал… э, какими- то безделушками? Вазами? — Сун Юньхао не слишком-то интересовался купеческими делами.

— Антиквариатом, — поправил Чжан Вэйдэ с покровительственной усмешкой учёного человека. — Днём. А ночью он был просто кладбищенский вор.

Сун Юньхао ненароком представил гуля, раскапывающего могилу, и тут же сам подивился своей глупости.

— Гробницы?

Чжан Вэйдэ кивнул:

— В здешних горах есть гробницы знати времён Шести Династий. Много. Может, даже императорские. Видишь, какой удобный загородный дом.

Он полез за пазуху и вытащил маленькую бронзовую фигурку лошади. Сработана она была грубо, как детская игрушка, а для антиквара-грабителя была ценна, видимо, древностью, а не тонкой работой. Сун Юньхао, впрочем, она даже приглянулась своей простотой: крутой изгиб холки, короткие ножки, смешно полураскрытый рот.

Но, стоило поднести к ней ладонь, тёмная ци злобно ужалила кожу. Сила, скрытая в статуэтке, тоже была древней, спрятанной глубоко внутри. Она притихла, пока проходили века, и ждала.

Чжан Вэйдэ спокойно держал её в руке, будто взвешивал, и так же спокойно поинтересовался:

— Ты знаешь, сколько за это дадут на ночном рынке?

— Где ты взял эту мерзость?

— Нашёл прямо здесь, на столе. Видно, когда на дом напали, господин Лю как раз разглядывал эту штуку, даже не успел убрать в тайник.

— Неужто ты хочешь зарабатывать воровством?

— Старик Лю уже мёртв, это не воровство. И чем ещё мне зарабатывать? У меня не осталось ни бумаги, ни туши на талисманы. Я слишком застенчив, чтобы податься в сказители, и слишком стар для борделя.

— Что за чушь! — гаркнул Сун Юньхао.

Чжан Вэйдэ быстро сжал руку в кулак и спрятал проклятую лошадь так споро, что Сун Юньхао не разобрал куда.

— Надеюсь, это не коняшка его убила.

— Нет, конечно. Они полезные и даже не очень злые. Если вообще работают. Но старик Лю вынес из гробницы то, что не стоило выносить.

Тут Чжан Вэйдэ так загадочно понизил голос, наслаждаясь собственной историей, что Сун Юньхао фыркнул:

— Я тебя уверяю, в тебе всё же есть талант сказителя.

— Зеркало для призыва духов, — Чжан Вэйдэ взволнованно побледнел. Кажется, уже не ради спектакля. — Зеркал много в старых гробницах, и они не работают практически никогда, а это сработало. Призвало… их всех.

В артефактах Сун Юньхао разбирался плохо, да и не любил их. Его учили с детства, что клинок был продолжением руки, воплощением духа; артефакты — в лучшем случае нерадивыми прислужниками. В худшем случае они могли обернуться против воли хозяина.

— Разве зеркала не должны отгонять духов? — спросил он хмурясь. — Я думал, их для этого и кладут в гробы.

— Должны. Но это испортилось. Или нарочно было сделано таким… искажённым. Я слышал от учителя, один мастер в старину создавал тёмные зеркала. И наверняка некоторые правители хотели, чтобы их усыпальницу сторожили злые духи. Лишь бы внушали страх.

— Смертные правители редко бывают благородны. Ты видел эту штуку?

— Нет. Я слышал, как про зеркало говорили они. — Чжан Вэйдэ дёрнул подбородком, намекая не то на лисицу на крыше, не то ещё на каких тварей снаружи.

Лисица в последнее время притихла: должно быть, закончились яблоки под рукой, подумал Сун Юньхао злорадно.

Он встал и глянул недоверчиво на забитые свитками и утварью полки, передвинул пару томов, постучал костяшками пальцев по пузатой лазоревой вазе. Если