в поединки с мощными защитниками Швеции. И вот в тот момент, когда, казалось, все потеряно, Боброву удалось перебросить шайбу Шувалову, тот послал ее в угол ворот, и она исчезла в сугробе.

До тех пор, пока судья не раскопал снег, не было ясно, забит гол или нет. Но вот черный кружок появился, и все увидели, что он застрял в сетке ворот. Шайба забита! Счет 1:1.

Команда СССР ушла от поражения, но не добилась победы. Ничья лишила советских хоккеистов важнейшего очка. Перед последней решающей игрой с канадцами команда СССР имела меньше на очко, и, таким образом, только победа могла принести ей первое место. В то же время команде Канады достаточно было ничьей, чтобы выиграть мировое первенство.

Да, здесь, на хоккейном поле стокгольмского стадиона, в точности повторялась ситуация вошедшей в историю футбола игры ЦДКА — московское «Динамо». Канадцам для победы, как и в свое время динамовцам, достаточно было ничьей.

Для игроков матч начинается значительно раньше, чем для зрителей. Кто сказал, что хоккейная встреча длится один час чистого времени? Для тех, кому предстоит провести ее, она длится долгие часы. Она начинает поглощать силы задолго до тех решающих минут, в которые потребуется выложить эти силы все, без остатка.

— Только бы забить канадцам первый гол. Тогда покажем настоящую игру, — сказал Бобров своим товарищам, выезжая через распахнутые ворота на площадку, где уже выстраивались канадцы.

И вот звучит судейский свисток. Клюшка Боброва столкнулась с клюшкой Галанда. Шайба вошла в игру.

То, что произошло вслед за этим, не сразу дошло до сознания зрителей. В одно мгновение русские нападающие оказались в зоне защиты своих противников. Вот шайба уже летит в ворота, и вратарь едва успевает преградить ей путь. Атака следует за атакой, скорость нарастает молниеносно, комбинация сменяется комбинацией, и ошеломленные канадцы отбивают шайбу куда попало. Русские пятерки наступают во всю ширину поля. Советские игроки сталкиваются грудь с грудью с канадцами, на толчок отвечают толчком, стремительно маневрируют. И все же результата нет.

Вот на смену выезжает третья пятерка, меняют свой состав и канадцы, но темп игры не уменьшается. Хлыстов и Гурышев не менее опасны, чем Бабич и Бобров.

Идет пятая минута игры. Мгновенная передача, и Гурышев забивает гол. Он встречен полнейшим молчанием. Игра еще впереди, и зрители по-прежнему не верят в победу русских.

Все резче, грубее играют канадцы. Судья удаляет с поля одного из них. Снова замена. На льду первая пятерка СССР. В защите — Уколов, Кучевский, в нападении — Шувалов, Бабич и Бобров. На одиннадцатой минуте Шувалов забивает вторую шайбу.

Гробовым молчанием встретил стадион и этот гол.

Канадцы стремятся вывести шайбу из своей зоны, но она тут же возвращается снова к их воротам. Вратарь Дон Локкарт играет великолепно. Он то и дело отбивает четкие, казалось бы неотразимые, броски. Но вот Бобров, получив шайбу от Бабича, прорывается к воротам. Локкарт устремляется ему навстречу, и тут-то следует неотразимое обманное движение лидера атак. Вратарь оказывается в стороне, а Бобров коротким спокойным движением вгоняет шайбу в пустые ворота. Вот когда впервые дрогнули трибуны, дрогнули и разразились аплодисментами. Видимо, только теперь до зрителей дошла истинная картина схватки. Канадцы проигрывают! Канадцы растеряны! Они не могут справиться с русскими! И, как бы подтверждая это, вперед устремилась третья пятерка. Бычков с подачи Гурышева забил четвертый гол. А когда Шувалов забил пятый гол, тогда-то и началось!

— Боб-ров! Шу-ва-лов! — заревели трибуны. — Боб-ров! Шу-ва-лов! — И эти крики не смолкали больше уже ни на минуту.

На поле вторая пятерка СССР. Кузин атакует канадские ворота и забивает шестую шайбу, а еще через пять минут Кучевский довел счет до семи.

Так закончился матч, который еще долгое время во всех подробностях описывали газеты. Шведская столица в тот день говорила только о русских хоккеистах и обсуждала невиданный разгром канадской команды. У всех на устах были фамилии игроков СССР. Об одном из них, капитане сборной команды Всеволоде Боброве, и говорил Томас Кемпбелл.

…Есть особого склада русские лица — мягкий овал, курносый нос, светлые добрые глаза. В спокойной обстановке такой человек кажется неторопливым увальнем. Но в минуту опасности он мгновенно преображается. Яростные искорки вспыхивают в его зрачках, твердеет рот, движения становятся собраннее, точнее, и ничего ему не страшно, он грудью идет вперед, напролом. Таков Бобров. В обычной обстановке он производит впечатление человека неторопливого, мягкого, но в игре совершенно меняется, становится бесстрашным, стремительным, и его железная воля подчиняет себе товарищей. На его рывок, обладающий какой-то взрывной силой, не успевают ответить рывком самые опытные защитники. Широкий накатистый шаг несет его вперед, он хорошо видит поле, видит все молниеносные изменения обстановки, успевает мыслить на самых предельных скоростях.

Таким и запомнил капитан канадской команды советского игрока, официально признанного лучшим хоккеистом мирового чемпионата.

II

Совсем летнее солнце и хрустальной прозрачности лед, розовые вершины Доломитовых Альп и глубокие, пушистые снега, широкие окна дорогих отелей, открытые настежь в синее небо, и полицейские заставы, преградившие все дороги, ведущие к олимпийскому стадиону, — так выглядела арена предстоящей спортивной борьбы в районе маленького итальянского городка Кортина д’Ампеццо в последних числах января 1956 года.

В тени пятнадцать градусов мороза, нз солнце десять градусов тепла.

Все пять континентов послали на зимние Олимпийские игры своих лучших лыжников, конькобежцев, хоккеистов, и, обгоняя их и торопясь за ними вдогонку, стекались в Кортина д’Ампеццо многочисленные болельщики — одни по велению своего сердца, другие по велению моды. По узким улицам, убранным флагами почти всех стран и пятью скрещенными кольцами — олимпийской эмблемой, катился бесконечный поток нарядно одетых людей. В этой пестрой и оживленной толпе даже пожилые дамы предпочитали легкой город-

Капитан сборной СССР Всеволод Бобров (слева)

Первенство мира 1954 года. В. Бобров атакует канадские ворота.

ской обуви тяжелые горнолыжные ботинки; меховым шубкам — легкомысленные, почти невесомые лыжные курточки, а юбкам — спортивные брючки всех цветов радуги. Мужчины преклонных лет сменили трости на лыжные палки, и на крышах почти всех автомашин установлены были в специальных зажимах тяжелые, пестро раскрашенные слаломные лыжи.

Газеты каждый день сообщали о прибытии титулованных и коронованных особ, богатых туристов, знаменитых киноактрис, финансовых и промышленных тузов Нового и Старого Света, и полицейские власти, опасаясь грозного, как снеговая лавина, наплыва непрошенных туристов, проверяли пропуска у машин.

По утрам городок был чинно чист,