— Едва ли. Я явилась от врага. Мои причины получить этобыли не из тех, что ты одобрил бы.

— Твое умение фехтовать?.. Ты тогда говорила мне, чтотебя тренировал Бенедикт.

— Я училась у самого Великого Князя Бореля, ВысокогоЛорда Хаоса.

— И твоя внешность, — продолжал я, — онамногократно менялась, когда я смотрел, как ты проходила Лабиринт. Как? А также,почему?

— Все, кто происходит от Хаоса, способны менятьоблик, — ответила она.

Я подумал о выступлении Дворкина в ту ночь, когда онпредставлялся мной.

Бенедикт кивнул.

— Отец одурачил нас своим обличьем Ганелона.

— Оберон — сын Хаоса, — подтвердила Дара. —Мятежный сын мятежного отца. Но сила по-прежнему имеется.

— Тогда почему же этого не можем делать мы? —спросил Рэндом.

Она пожала плечами.

— А вы когда-нибудь пробовали? Наверно, вы можете. Сдругой стороны, это могло вымереть с вашим поколением. Я не знаю. Однако, чтокасается меня самой, то у меня есть определенные любимые обличья, к которым явозвращаюсь в напряженные моменты. Я выросла там, где это было правилом, гдедругой облик был на самом деле чем-то господствующим. У меня это все ещерефлекс. Именно это вы и засвидетельствовали — в тот день.

— Дара, — спросил я, — зачем тебепонадобилось то, что ты, по твоим словам, хотела — знания о семье, Лабиринте,картах, Амбере? И сын?

— Ладно, — вздохнула он. — Ладно. Вы ужезнаете о планах Бранда разрушить и вновь построить Амбер?

— Да.

— Это требовало нашего согласия и сотрудничества.

— Включая убийство Мартина? — спросил Рэндом.

— Нет, — ответила она. — Мы не знали, кого оннамерен был использовать в качестве средства.

— Вас бы это остановило, если бы вы знали?

— Ты задаешь гипотетический вопрос, — сказалаона. — Ответь на него сам. Я рада, что Мартин все еще жив. Это все, что ямогу сказать об этом.

— Ладно, — сказал Рэндом, — что насчетБранда?

— Он сумел вступить в контакт с нашими лидерамипосредством методов, узнанных им от Дворкина. У него были амбиции. Ему нужныбыли знания, силы. Он предложил сделку.

— Какого рода знания?

— Ну, хотя бы то, что он не знал, как уничтожитьЛабиринт.

— Значит, ответственны за то, что он все-таки сделал,были ВЫ, — сказал Рэндом.

— Если ты предпочитаешь смотреть на это так.

— Предпочитаю.

Она пожала плечами и посмотрела на меня.

— Ты хочешь услышать эту историю?

— Давай, — я взглянул на Рэндома, и тот кивнул.

— Бранду дали то, что он хотел, — продолжила онасвой рассказ. — Но ему не доверяли. Опасались, что коль скоро он будетобладать силой сформировать какой ему угодно мир, он не остановится направлении исправленным Амбером. Он попытается распространить свое господство ина Хаос тоже. Ослабленный Амбер — вот что было желательно, так чтобы Хаос былсильнее, чем есть сейчас. Установление нового равновесия, дающего нам большеотражений, лежащих между нашими царствами. Было давным-давно усвоено, что этидва королевства не могут слиться, или одно — быть уничтожено, не расстроивтакже все процессы, находящиеся в движении между нами. В результате была быполная статика или совершенный Хаос. И все же, хотя и видно было, что на уме уБранда, наши лидеры пошли на соглашение с ним. Это была наилучшая возможность,какая представилась за долгие века. За нее надо было ухватиться. Чувствовалось,что с Брандом можно иметь дело, а под конец заменить, когда придет время.

— Так, значит, вы тоже планировали обман, —заметил Рэндом.

— Нет, если бы он сдержал свое слово. Но, впрочем, мызнали, что он не сдержит. Так что, мы предусмотрели ход против него.

— Какой?

— Ему бы позволили достичь своей цели, а потомуничтожили. Ему бы наследовал член королевской семьи Амбера, который был бытакже из первого семейства Хаоса, выросший среди нас и обученный для этогопоста. Мерлин выводит свое происхождение из Амбера даже с обеих сторон — черезмоего прадеда Бенедикта, и от тебя самого — двух самых вероятных претендентовна ваш трон.

— Ты из королевского Дома Хаоса?

Она улыбнулась.

Я поднялся, отошел, уставился на пепел на каминной решетке.

— Я нахожу несколько огорчительным быть участникомпроекта выведения нового вида, — произнес я, наконец. — Но как бы тамни было и, допуская на минуту — что все сказанное тобой, правда, почему тытеперь все это нам рассказываешь?

— Потому что, — ответила она, — я опасаюсь,что лорды моего королевства зайдут ради своей мечты так же далеко, как и Бранд.Наверно, даже дальше. То равновесие, о котором я говорила. Немногие, кажется,понимают, какая это хрупкая вещь. Я путешествовала по Отражениям неподалеку отАмбера. Я также знаю Отражения, лежащие неподалеку от Хаоса. Я встречала многихлюдей и видела много вещей. Потом, когда я столкнулась с Мартином и поговорилас ним, то начала чувствовать, что перемены, которые, как мне говорили, будут клучшему, будут не просто результатом перестройки Амбера на более приятный длямоих старейшин лад. Они вместо этого превратят Амбер во всего лишь продолжениеДвора, большинство Отражений испарится и присоединится к Хаосу. Амбер станетостровом. Некоторые из моих старейшин, которые все еще испытывают боль от того,что Дворкин вообще создал Амбер, действительно желают возвращения к временам,прежде чем это случилось. К полному Хаосу, из которого возникло все. Я смотрюна выполнение условия, как на лучшее и желаю сохранить их. Мое желание — чтобыни одна сторона не вышла победительницей в любом конфликте.

Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бенедикткачает головой.

— Значит, ты ни на чьей стороне.

— Мне хочется думать, что я на обеих.

— Мартин, — обратился я, — ты в этом с ней?

Он кивнул.

Рэндом рассмеялся.

— Двое вас? Против и Амбера и Двора Хаоса? Чего вынадеетесь добиться? Как вы надеетесь способствовать этому шаткому равновесию?

— Мы не одни, — заявила она, — а план не наш.