Миссис Оливер задумалась.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась она.

– А теперь, – громко объявила миссис Дрейк, – ужин!

Трапеза прошла на высшем уровне. Мальчики и девочки вовсюуплетали сыр, креветки, пряности, торты и мороженое.

– И наконец, – возвестила Ровена, – последний аттракционвечера – «Львиный зев». Сюда – через буфетную и направо. Но сначала призы.

Когда призы были вручены, послышалось жуткое завывание. Детиустремились через холл назад в столовую.

Еду уже унесли. Стол был покрыт зеленым сукном, на которомстояло большое блюдо с горящими изюминками. Все начали хватать их с воплями:«Ой, я обжегся!» Постепенно «Львиный зев» начал мерцать и погас. Свет зажегся.Вечеринка подошла к концу.

– Все прошло отлично, – сказала Ровена.

– Так и должно быть, учитывая затраченные усилия.

– Просто великолепно! – одобрила Джудит. – А теперь нужнохоть немного убрать, – вздохнув, добавила она. – Не можем же мы оставить такойжуткий беспорядок этим бедным женщинам на завтрашнее утро.

В лондонской квартире зазвонил телефон. Хозяин квартиры,Эркюль Пуаро, зашевелился в кресле. Он ощутил разочарование, заранее зная, чтоозначает этот звонок. Его друг Солли, с которым он намеревался провести вечер,возобновив их бесконечную дискуссию о настоящем виновном в убийстве в городскихбанях на Кэннинг-роуд, собирался сообщить, что не сможет прийти. Пуаро, успевшийобзавестись рядом доказательств в пользу своей кажущейся притянутой за ушитеории, был глубоко разочарован. Он не рассчитывал, что его друг Соллисогласится с его предположениями, но не сомневался, что, когда Солли, в своюочередь, выдвинет собственные фантастические гипотезы, он, Эркюль Пуаро, сможетс такой же легкостью их опровергнуть во имя разума, логики, порядка и метода.Если Солли не придет сегодня вечером, это будет весьма огорчительно. Но когдаони встретились днем, Солли кашлял, явно пребывая в состоянии крайне заразногокатара.

– Он сильно простужен, – вслух произнес Пуаро, – и,возможно, заразил бы меня, несмотря на имеющиеся под рукой целительныесредства. Даже лучше, что Солли не придет. Tout de même, – добавил он совздохом, – это означает, что мне предстоит скучный вечер.

Теперь многие вечера были скучными, думал Эркюль Пуаро. Егоум, по-прежнему блистательный (в этом факте он никогда не сомневался), требовалстимуляции из внешних источников. Пуаро никогда не обладал философским складоммышления. Временами он почти сожалел, что в молодости не изучал богословие,вместо того чтобы поступить на службу в полицию. Было бы интересно спорить сколлегами о том, сколько ангелов могут танцевать на кончике иглы.

Его слуга Джордж вошел в комнату.

– Звонил мистер Соломон Леви, сэр.

– Ну да, – кивнул Пуаро.

– Он очень сожалеет, что не сможет прийти к вам сегоднявечером, так как слег с тяжелым гриппом.

– У него нет никакого гриппа, – сказал Эркюль Пуаро. – Этовсего лишь простуда. Все сразу думают, что у них грипп, – это звучит болеевпечатляюще и вызывает больше сочувствия, чем простуда.

– Все же, сэр, хорошо, что он не придет, – заметил Джордж. –Простуда очень заразна, а вам болеть ни к чему.

– Это было бы весьма обременительно, – согласился Пуаро.

Телефон зазвонил снова.

– А теперь кто простудился? – осведомился Эркюль Пуаро. –Больше я никого не приглашал.

Джордж направился к телефону.

– Я возьму трубку, – сказал Пуаро. – Не сомневаюсь, что тутнет ничего интересного, но… – он пожал плечами, – вероятно, это поможетскоротать время. Кто знает?

– Хорошо, сэр. – Джордж вышел.

Пуаро протянул руку и поднял трубку, заставив звонокумолкнуть.

– Эркюль Пуаро слушает, – произнес он напыщенным тоном, дабыпроизвести впечатление на собеседника.

– Это просто чудо, – послышался энергичный, слегказадыхающийся женский голос. – Я была уверена, что вас нет дома.

– Почему? – поинтересовался Пуаро.

– Потому что в наши дни постоянно испытываешь разочарование.Тебе срочно кто-то нужен, а приходится ждать. Сейчас мне срочно нужны вы.

– А кто вы? – осведомился Эркюль Пуаро.

В женском голосе послышалось удивление.

– Разве вы не знаете?

– Знаю, – ответил Пуаро. – Вы – мой друг Ариадна.

– И я в ужасном состоянии, – добавила Ариадна Оливер.

– Да-да, слышу. Вы совсем запыхались. Вам пришлось бежать?

– Ну, не совсем. Это чисто эмоциональное. Могу я прийти квам сразу же?

Пуаро немного подумал, прежде чем ответить. Судя по голосу,его приятельница миссис Оливер пребывала в крайнем возбуждении. Что бы с ней нипроизошло, она, несомненно, будет долго изливать свои горести и разочарования.Убедить ее вернуться домой, не проявляя при этом невежливости, может оказатьсятрудным. Поводы, возбуждавшие миссис Оливер, были настолько многочисленными изачастую неожиданными, что приходилось соблюдать предельную осторожность,пускаясь в дискуссию о них.

– Что-то вас расстроило?

– Конечно расстроило! Я просто не знаю, что делать! Не знаю…О, я вообще ничего не знаю. Я только чувствую, что должна рассказать вам опроисшедшем, так как вы единственный человек, который может дать мне совет.Можно я приду?

– Ну разумеется. Буду рад вас видеть.

На другом конце провода с треском положили трубку. Пуаровызвал Джорджа, подумал пару минут и велел подать ячменный отвар, лимонад ирюмку бренди для него.

– Миссис Оливер придет минут через десять, – объяснил он.

Джордж удалился и вскоре вернулся с бренди для Пуаро ибезалкогольными напитками, способными привлечь внимание миссис Оливер.Удовлетворенно кивнув, Пуаро пригубил бренди, дабы набраться сил перед грядущимиспытанием.

– Какая жалость, что она так неорганизованна, – пробормоталон себе под нос. – И все же ее мышление весьма оригинально. Возможно, еерассказ доставит мне удовольствие, хотя не исключено, что он займет почти весьвечер и окажется предельно глупым. Eh bien, в жизни приходится рисковать.

В дверь позвонили. Это было не единичное нажатие кнопки, апродолжительный, упорный звук.