– Ну а вы ей поверили?

– Конечно нет.

– Понятно, – протянул Пуаро.

Какое-то время он молчал, барабаня пальцами по столу, потомспросил:

– Она не называла никаких имен или подробностей?

– Нет. Она только настаивала на своем и злилась, потому чтодругие дети потешались над ней, хотя матери и остальные взрослые, наверное,были недовольны. Но девочки и мальчики только подзуживали ее: «Продолжай,Джойс! Когда это было? Почему ты никогда нам об этом не рассказывала?» А Джойсответила: «Я все забыла – это произошло так давно».

– Ага! И она сказала, насколько давно?

– Сказала, что несколько лет назад. «Почему же ты не пошла вполицию?» – спросила тогда одна из девочек, кажется, Энн или Битрис. Онавыглядела более взрослой.

– Ну и что же ответила Джойс?

– «Потому что тогда я не знала, что это убийство. Толькопотом я внезапно это поняла».

– Весьма интересное замечание, – сказал Пуаро, выпрямляясьна стуле.

– По-моему, она слегка запуталась. Пыталась объяснить излилась, потому что все ее поддразнивали.

– Значит, никто ей не поверил, и вы в том числе. Но когда выобнаружили ее мертвой, то почувствовали, что она, возможно, говорила правду?

– Да, именно так. Я не знала, что мне делать, а потомподумала о вас.

Пуаро поклонился, выражая признательность.

– Я должен задать вам серьезный вопрос, – заговорил он послепаузы, – так что хорошенько подумайте, прежде чем ответить. Вы считаете, чтоэта девочка действительно видела убийство или что она всего лишь верит, будтовидела его?

– Считаю, что действительно видела, – ответила миссисОливер. – Правда, сначала я думала, что она смутно припоминает то, что виделадавно, и превратила это в важное и волнующее событие. Джойс горячо настаивала:«Говорю вам, я это видела!»

– И поэтому…

– И поэтому я пришла к вам, – сказала миссис Оливер. – Ведьее гибель имеет смысл только в том случае, если она действительно оказаласьсвидетелем убийства.

– Это означает, что на вечеринке присутствовал тот, ктосовершил это убийство, и что этот человек, очевидно, был там и раньше в тот жедень и слышал, что говорила Джойс.

– Надеюсь, вы не думаете, что у меня просто разыгралосьвоображение? – осведомилась миссис Оливер.

– Девочка была убита, – отозвался Пуаро. – Убита тем, комухватило сил держать ее голову в ведре с водой. Отвратительное преступление,которое совершили, так сказать, не теряя времени. Кто-то почувствовал угрозу инанес удар так быстро, насколько было возможно.

– Джойс не могла знать, кто совершил убийство, которое онавидела, – заметила миссис Оливер. – Она бы этого не сказала, если бы знала, чтоубийца находится в комнате.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Пуаро. – Она виделаубийство, но не лицо убийцы.

– Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.

– Возможно, там находился кто-то, знавший, кто совершил этопреступление, и близко связанный с убийцей. Этот человек полагал, будто толькоему известно, что совершила его жена, мать, дочь или сын. Либо, если это былаженщина, что совершил ее муж, мать, дочь или сын. Но Джойс заговорила…

– И поэтому…

– И поэтому она должна была умереть.

– Ну и что вы намерены делать?

– Я только что вспомнил, – ответил Эркюль Пуаро, – почемумне знакомо название Вудли-Каммон.

Эркюль Пуаро смотрел на калитку, служившую входом в«Пайн-Крест». Это был симпатичный, вполне современный маленький дом. Пуарослегка запыхался – аккуратный домик соответствовал своему названию. Оннаходился на вершине холма, где росло несколько редких сосен. Высокий пожилоймужчина катил по дорожке аккуратного садика большую оловянную поливалку наколесиках.

Волосы суперинтендента Спенса, ранее седеющие только нависках, теперь поседели целиком. С возрастом он не похудел. Остановившись,суперинтендент посмотрел на калитку, у которой неподвижно стоял Эркюль Пуаро.

– Господи! – воскликнул Спенс. – Невероятно, но факт. ЭркюльПуаро, чтоб я так жил!

– Я польщен, что вы меня узнали, – сказал Пуаро.

– Ваши усы невозможно не узнать, – отозвался Спенс.

Оставив в покое поливалку, он направился к калитке.

– Приходится возиться с проклятыми сорняками… Что привеловас сюда?

– То же, что приводило меня ранее в самые разные места, –ответил Эркюль Пуаро, – и однажды, много лет назад, привело вас ко мне.[6]Убийство.

– Я покончил с убийствами, – сказал Спенс, – если не считатьуничтожения сорняков, чем я как раз занимаюсь, поливая их специальнойжидкостью. Это не такое легкое дело, как вам может показаться, – что-то всегдамешает, обычно погода. Не должно быть слишком сыро, слишком сухо и так далее.Как вы узнали, где меня найти? – осведомился он, отпирая калитку и впуская Пуаро.

– Вы прислали мне открытку на Рождество. На ней был вашновый адрес.

– Да, в самом деле. Я старомоден – всегда посылаюрождественские открытки старым друзьям.

– Ценю такую предупредительность.

– Теперь я уже старик, – продолжал Спенс.

– Это относится к нам обоим.

– Однако ваши волосы почти не поседели.

– Благодаря флакончику с краской, – объяснил Эркюль Пуаро. –Незачем появляться на людях седым, если только вы сами того не желаете.

– Не думаю, чтобы мне подошли черные как смоль волосы, –заметил Спенс.

– Согласен, – кивнул Пуаро. – Вы выглядите весьма импозантнос седыми волосами.

– Никогда не считал себя импозантным, – усмехнулся Спенс.

– И были не правы. Почему вы обосновались в Вудли-Каммон?

– Я поселился здесь с моей сестрой. Она потеряла мужа, а еедети выросли и живут за границей – один в Австралии, другой в Южной Африке.Поэтому я перебрался сюда. Пенсии в наши дни небольшие, но нам с сестройхватает. Проходите и садитесь.

Он направился к маленькой застекленной веранде, где стоялидва стола и стулья. Осеннее солнце приятно освещало это убежище.