Ни одна другая девушка, с которой я когда-либо сталкивался, не ездила бы на матово-черном Porsche 911. Странно, и что еще более раздражает, моей первой мыслью было, что это ей подходит. Мы подходим.

Ее белокурые волосы гладко спадают на плечи, почти как занавес, а макияж нанесен так идеально, что Тиг и ее девочки побегали бы за свои деньги.

Ее изгибы, которые я до сих пор отчетливо помню, как она прижималась ко мне, когда я прижимал ее к дереву, под ее униформой вызывают аппетитные слюнки.

«Закончил?» спрашивает она с хмурым выражением на лице, когда подходит ко мне и тянется за мылом, а затем к крану, чтобы вымыть руки.

«Мы еще даже не начали, Чертовка», — предупреждаю я, но она даже не вздрагивает от моего холодного тона.

«Было ли что-то, чего ты действительно хотел?» Она поворачивается ко мне спиной и достает бумажное полотенце из диспенсера, чтобы вытереть руки.

Пользуясь моментом, когда она отвлеклась, я сокращаю расстояние между нами, прижимая ее лицом к холодной кафельной стене перед ней.

Борясь со своим стоном, когда ее задница прижимается к моему члену, который заинтересован в гораздо большем, чем доказательство того, как сильно мы ее ненавидим, я напоминаю себе о реальности.

Она не кричит. Она не сопротивляется мне. Она никак не реагирует, когда я сильнее прижимаюсь к ней.

«Ты не должна быть здесь», — тихо рычу я.

«И все же я все равно здесь».

Ее ноздри раздуваются, когда она втягивает воздух.

«Почему? Почему ты здесь?».

«Почему ты здесь?» — как попугай повторяет она.

«Это моя гребаная школа, Дукас. Моя гребанная империя».

Несмотря на то, что она в моей власти, ее единственная реакция на мое заявление — откинуть голову назад и рассмеяться, как будто то, что я только что сказал, было самой смешной вещью, которую она когда-либо слышала.

В момент замешательства я совершаю ошибку. Роковую, блядь, ошибку, потому что моя хватка на ней ослабевает, позволяя ей всего на полсекунды пошевелиться, и она, блядь, принимает это.

Мои глаза расширяются, и она смотрит на меня, прежде чем пошевелиться. Боль вспыхивает у меня между ног, и ее руки прижимаются к моей груди, отталкивая меня к противоположной стене.

Мои глаза слезятся, а мои яйца, кажется, просто взорвались, когда я наклоняюсь, обхватывая их.

«Ты помнишь, что я сказала тебе той ночью?» — спрашивает она, ее туфли стучат по кафельному полу, когда она подходит ко мне.

Не в силах стоять, я падаю на колени. Единственное, что я могу разглядеть в ней, — это ее размытые икры.

Присев на корточки, она смотрит мне прямо в глаза, ее светло-голубые глаза сияют от волнения и достижений.

«Не недооценивай меня, придурок».

Не уделяя мне больше ни секунды своего времени, она встает и уходит.

«Какого хрена ты, по-твоему, делаешь? Впусти меня, черт возьми», — рявкает женский голос из-за двери, как только Стелла открывает ее.

«Я думаю, вашему мальчику может понадобиться помощь», — говорит Стелла, когда в комнате раздаются другие шаги.

«Что за хрень?» — Рявкает Тео, стоя надо мной и сверля дыры в моей макушке, когда Алекс тянется к моей руке, чтобы поднять меня.

«Ничего страшного», — ворчу я, боль снова охватывает мое тело, когда я пытаюсь встать.

«Отвали. Кто она такая?»

Я перевожу взгляд с одного моего лучшего друга на другого. Я должен признаться, но также… Я хочу оставить ее при себе, чтобы поиграть с ней прямо сейчас.

«Не здесь», — киплю я.

«Мы это выясним», — предупреждает Алекс.

«Я в этом не сомневаюсь. Но прямо сейчас, что мне действительно нужно, так это лед».

«Давай убираться отсюда к чертовой матери».

«Ты хочешь пропустить первый день?» — Спрашиваю я, мои брови поднимаются от предложения Тео. Это то, что мы с большей вероятностью услышим от Алекса или Нико. Тео не тот, кто может прогулять. «У нас сегодня нет тренировки, так что никто не будет скучать по нам».

В его словах есть смысл.

«Поехали», — бормочу я, более чем довольный, тем, что оставляю Стеллу бродить по Найтс-Риджу в одиночестве на весь день, задаваясь вопросом, собираюсь ли я снова появиться в любой момент.

«У меня есть травка», — объясняет Алекс. «Это хорошее дерьмо. Может быть, это немного расслабит тебя».

Когда мы подходим к двери, как и ожидалось, я нахожу Нико и Тоби, охраняющих вход, отпугивающих любых девушек, которые могут выглядеть так, будто хотят войти.

«Эти двое будут чертовски неприятными, чувак», — говорит Нико Тео, кивая в конец коридора, как раз перед тем, как две девушки исчезают за углом.

Мои зубы скрипят при виде ее светлых волос и покачивающейся походки.

Заявиться сюда было плохой идеей. Но то, что она только что сделала, было действительно чертовски глупо.

И я позабочусь о том, чтобы она пожалела об этом.

В ту секунду, когда я выхожу из ванной, я снова сталкиваюсь лицом к лицу с Эмми.

«Просто впусти меня», — огрызается она, переводя взгляд с двух парней, охраняющих дверь, с руками на бедрах и свирепым выражением лица.

«Нет», — почти рычит один из парней, делая шаг к ней.

Но она ни в коем случае не отпускает.

«Давай, Эм. Эти придурки того не стоят».

«Ты все правильно поняла», — издевается она, глядя на парня, который придвинулся к ней ближе, как будто он не более чем кусок дерьма на ее ботинке.

Я знала, что есть причина, по которой она мне нравилась.

Отступая от него, она соглашается и идет рядом со мной — хотя и задом наперед, продолжая смотреть ему в глаза.

«Есть идеи, где есть другие ванные комнаты?» Я спрашиваю, как только мы оказываемся вне пределов слышимости, и она, наконец, поворачивается, идя рядом со мной, как будто два головореза не прожигают дыры в наших спинах.

«Ни каких идей. Но это должно быть проще, чем сражаться с этими идиотами».

«Ты тоже это заметила, да?»

Я знаю, как только он появляется из ванной. Дрожь осознания пробегает по моему позвоночнику. Но я отказываюсь позволить ему узнать, что на меня влияет только его взгляд, и я продолжаю сворачивать за угол, даже не оглянувшись через плечо.

Вытаскивая карту из кармана, я пробегаю по ней глазами.

«Рядом с раздевалками для девочек».

«Я знаю, где они», — объявляет Эмми, набирая скорость.

Я не утруждаю себя тем, чтобы сказать ей, что мне на самом деле не нужна ванная. Я просто следую за ней, мое тело движется на автопилоте, в то время как моя голова все еще с ним.