— Ну, чего вы боитесь? — говорил он. — Ведьмы живём в христианской стране, а христиане не воюют с ранеными и с теми, ктоих приютил.

Блад, как можно судить по этим словам, ещё питал какие-тоиллюзии в отношении христиан. Затем он поднёс к губам раненого стакан слекарством, приготовленным по его указаниям:

— Успокойтесь, лорд. Худшее уже позади.

В это мгновение в комнату с грохотом и бряцанием ворвалосьчеловек двенадцать драгун Танжерского полка, одетых в камзолы цвета варёногорака. Драгунами командовал мрачный коренастый человек в мундире, обильнорасшитом золотыми позументами.

Бэйнс остался стоять на месте в полувызывающей позе, а егожена и дочь отпрянули в сторону. Блад, сидевший у изголовья больного, обернулсяи взглянул на ворвавшихся.

Офицер приказал солдатам остановиться, а затем, позвякиваяшпорами и держа руку в перчатке на эфесе своей сабли, важно прошёл вперёд ещёнесколько шагов.

— Я — капитан Гобарт из драгун полковникаКирка, — сказал он громко. — Вы укрываете мятежников?

Бэйнс, встревоженный грубым тоном военного, пролепеталдрожащим голосом:

— Я… я не укрыватель мятежников, сэр. Этот джентльменранен…

— Это ясно без слов! — прикрикнул на него капитани, тяжело ступая, подошёл к кушетке. Мрачно нахмурясь, он наклонился надлордом. Лицо раненого приняло серо-землистый оттенок. — Нет нужды спрашивать,где ранен этот проклятый мятежник… Взять его, ребята! — приказал он своимдрагунам.

Но тут Блад загородил собою раненого.

— Во имя человечности, сэр! — сказал он с ноткойгнева в голосе. — Мы живём в Англии, а не в Танжере. Этот человек тяжелоранен, его нельзя трогать без опасности для жизни.

Заступничество доктора рассмешило капитана:

— Ах, так я ещё должен заботиться о здоровьемятежников! Чёрт побери! Вы думаете, что мы будем его лечить? Вдоль всей дорогиот Вестона до Бриджуотера расставлены виселицы, и он подойдёт для любой из них.Полковник Кирк научит этих дураков-протестантов кое-чему такому, о чём будутпомнить их дети, внуки и правнуки!

— Вешать людей без суда?! — воскликнул Бладвозмущённо. — Я, наверно, ошибся. Очевидно, мы сейчас не в Англии, а вТанжере, где стоял когда-то ваш полк.

Гобарт внимательно посмотрел на доктора, и во взглядекапитана начал разгораться гнев. Разглядывая Блада с ног до головы, он обратилвнимание на его сухощавое, мускулистое телосложение, надменную посадку головы,на тот заметный налёт властности, который так мало соответствовал профессиидоктора, и, сам будучи солдатом, узнал солдата и в Бладе. Глаза капитанасузились. Он начал кое-что припоминать.

— Кто вы такой, чёрт бы вас побрал? — закричал он.

— Моя фамилия — Блад, Питер Блад. К вашим услугам.

— А… ага… Припоминаю вашу фамилию. Вы служили вофранцузской армии, не так ли?

Если Блад и был удивлён, то не показал этого:

— Да, служил.

— Так, так… Лет пять назад, или около того, вы были вТанжере?

— Да, я знал вашего полковника.

— Клянусь честью, я помогу возобновить этознакомство! — И капитан неприятно засмеялся. — Как вы здесьочутились?

— Я врач, и меня привезли сюда для оказания помощираненому.

— Вы — доктор?

В голосе Гобарта, убеждённого в том, что Блад лжёт,прозвучало явное презрение.

— Medicinae baccalaureus, — ответил Блад латинскимтермином, означавшим в переводе «бакалавр медицины».

— Не тычьте мне в нос вашим французским языком! —свирепо закричал Гобарт. — Говорите по-английски!

Улыбка Блада раздражала и бесила капитана.

— Я — врач, практикующий в городе Бриджуотере.

Гобарт криво усмехнулся:

— А в этот город вы приехали из Лаймского залива[9], сопровождая вашего приблудного герцога?

Насмешливая улыбка скользила по губам Блада.

— Если бы ваш ум был бы так же остёр, как громоподобенваш голос, то вы давно уже были бы великим человеком.

Драгун на мгновение потерял дар речи, и на лице его выступилгустой румянец.

— Вы убедитесь, что я достаточно велик, когда васповесят! — прохрипел он злобно.

— Не сомневаюсь, — спокойно сказал Блад. — Увас и внешность и манеры палача. Однако если вы попрактикуетесь в вашем ремеслена моём пациенте, то этим самым завяжете петлю на собственной шее. Он непринадлежит к категории людей, которых вы можете вздёрнуть, не задаваявопросов. Он имеет право требовать суда, суда пэров[10].

— Суда пэров?

Капитан был ошеломлён этими двумя словами, подчёркнутымиБладом.

— Разумеется. Любой человек, если он не идиот или недикарь, прежде чем посылать человека на виселицу, спросил бы его фамилию. Этотчеловек — лорд Гилдой.

Тут раненый пошевелился и слабым голосом произнёс:

— Я не скрываю своей связи с герцогом Монмутским иготов отвечать за все последствия. Однако, с вашего разрешения, я буду отвечатьза эти последствия перед судом пэров, как правильно заметил доктор.

Он умолк, и в комнате воцарилось молчание. Как у многиххвастливых людей, в натуре Гобарта таилась значительная доля робости, исообщение о титуле раненого разбудило в нём это чувство. Будучи раболепствующимвыскочкой, он благоговел перед титулами. Но наряду с этим капитан трепетал иперед своим полковником, потому что Перси Кирк не прощал ошибок своимподчинённым.

Жестом руки Гобарт остановил своих людей. Он должен был всёобдумать и взвесить. Заметив его нерешительность, Блад добавил ещё одинаргумент, давший Гобарту пищу для дополнительных размышлений:

— Запомните, капитан, что лорд Гилдой имеет в лагеретори[11] друзей и родственников, которые не преминут сказатькое-что полковнику Кирку, если с его светлостью обойдутся, как с обычнымуголовным преступником. Будьте осторожны, капитан, или, как я уже сказал, нынчеутром вы сплетёте верёвку себе на шею.