class="v">кирпичом дорожку мостит

бражку пьёт и сон глядит.

«Шумный плеск игрального стакана…»

……………………………………

Шумный плеск игрального стакана

осени погибшие дела

вечером на молодой террасе

был забыт стакан, и он шумит

В октябре, в конце его, у цели

тех минут, что взрослые достали

я скажу себе и всем иным

дело в том, в оставленном бокале

Разве вы повозкою поехав

долго платье мяли, но зачем

Я скажу, что тёмное виденье

не весной, так осенью лилось

молодые песни возникали

Долго ехал и в квартиру вёз

сам себя замученного так,

что вдали сидело два моих.

«Я помню ту редиску, ту…»

Я помню ту редиску, ту

что разговаривая ели

два моих брата уж давно

и так давно, и так давно

два моих брата ели шумно

один весёлый инженер

другой весёлый остроумный

ещё почти что пионер

сидел я наблюдал, и вот

мне уж пятидесятый год

и я не пью и не курю

и вдаль через очки смотрю

Кому была нужна записка

что мне прислали, что они

Кому нужна была редиска

и те потомственные дни.

«Резкости радости надобно…»

Резкости радости надобно

и управленья собой

тёмности, во́лков нам надобно

чтобы пришли бы толпой.

Пеплу и плача нам надобно

сто генералов и сто

сто париков невида́нных

двести казённых пальто.

«Голубчик ваш плач, ваш плач…»

Голубчик ваш плач, ваш плач

Голубчик, весь вы, весь вы

Какие-то слышатся речи

Рычат приглушённые львы

Всё больше и больше старея,

я с зонтиком бегаю тут.

И лента, стучась и белея,

и косы из мяса растут.

И на городской вечеринке

Когда на живот лёг фонарь

Когда по лицу целованье

и щётки пониженный звук.

Тогда я скажу полусонно

всё ясно, всё ясно, мой друг.

Вы мой дорогой, неутешный

Вы мой постепенный супруг…

«В этой сонной стихии…»

В этой сонной стихии

и шкафов, и буфетов

В этом запахе тонком

старинных цветов

$$$$$$я лежу каждый вечер

$$$$$$и моргаю глазами

$$$$$$и я думаю тихо

$$$$$$о себе и других…

Тут легло столько теней

различных хозяев

Тут ночами в подтяжках

гуляет Петров.

$$$$$$Это он изувером

$$$$$$это он анархистом

$$$$$$здесь он жил и молился

$$$$$$этот странный Петров

И поскольку мне тоже

стала бесцеремонно

появляться являться

надежда убить

$$$$$$я смеюся и плачу

$$$$$$я свергаюсь с дивана

$$$$$$и немного печальный

$$$$$$лежу на полу.

«Среда, суббота, вторник медный…»

Среда, суббота, вторник медный

Кусок угля, огромный стул

Из штукатурки на тарелку

кусок отсохнувший упал.

Я ел один, и ел немного

картошку вместе с огурцом

Была как будто бы деревня

и я был словно пастухом.

Я пас шкафы, диваны, стулья

цветы и книги, вазы, дни

А ночью пас ещё и тени,

слова вприпрыжку и огни.

«И утром, и вечером он погибает…»

И утром, и вечером он погибает

Он не знает, что делать в сём мире

Он тихонько печально сжимает

свои тонкие губы вдвоём.

Ему нравилось лето былое

Сколько нравилось, сколько текло,

но теперь над холодной рекою

не дрожат ни рука, ни весло

и на тёмных скатерках в квартирах

опадают стоящие цветы

и ножи возлежат все вместе

в сонных ящиках тёплых столов.

Я ему говорю, чтобы он

ещё больше и плакал, и злился.

Я ему говорю всё равно

пропадёшь, мол, зимой за окном.

«Есть в области Харьковской местность…»

Есть в области Харьковской местность

там поле, стога и овраг.

В овраге колодец под деревом

и козы пасутся вокруг.

И мелкое кладбище рядом

и мутный течёт поток

люблю это бедное место

и сонно там пахнет полынь.

Там с некою девушкой вместе

когда-то провёл целый день

Она была странная очень

весёлость её не от здесь

Она кувыркалася в сене

Она пригласила меня

и едко дымилась свалка

когда мы шагали назад.

Есть в области Харьковской местность

Я был там один только день.

Болото там есть и козы

На каждой могиле — яблоко.

«По темноте, за манием руки…»

По темноте, за манием руки

я не пошёл, остался в нише

и к статуе прижался я

как невозможно уже ближе

У статуи бока блистали

Они блистали от дождя

И в руки к статуе попали

три капли тонкого дождя.

«Милые перила через милый мост…»

Милые перила через милый мост

время вас свалило

помер ваш костяк

Лишь торчат под небом

голые бруски

да свисают в воду

чёрные доски́.

Память человека сохраняет всё

Тихую пустыню

наконец

память моя в шляпе

сохраняет шов

гвоздевые шляпки

стук ночных подков.

«По-майски пылало окно…»

По-майски пылало окно

и в нём сражался огонь

Любил этот мир и