на больших птиц, только не в небе парят, а скользят по глади вод. Знаешь, вроде гусей, несут себя гордо и величаво, задирают нос. Только корабли строят люди, из дерева, они немного похожи на… на эту чашку, – Ларсен подхватил опустевшую миску из-под дорожного супа, – но такие огромные, что на них можно перевозить множество таких, как мы с тобой, и даже лошадей. А вместо крыльев у этих морских «птиц» паруса. Огромные, белые паруса ловят попутный ветер, раздуваются, и корабль несётся вперёд, едва касаясь морской глади. Он не тонет, несмотря на свой громадный размер и тяжесть.

– Какую удивительную магию придумали бескрылые! – изумлённо ахнула Эйя.

– На самом деле, магии на кораблях не так уж много… – улыбнулся Ларсен.

– Неужели я увижу эти… корабли? – Эйя даже не пыталась скрыть, как её взволновал рассказ северянина.

Ах, это неистребимое любопытство! Ведь она уже попала из-за него в беду. Но сейчас Эйя снова чувствовала, как трепещет от предвкушения сердце.

– Не только увидишь, – продолжал слегка посмеиваться Ларсен, – ты на таком ещё и поплывешь. Как я уже сказал, у нас только один путь перебраться через море – найти корабль в Нор-ле-Эвилье. Теперь, когда ты не волшебная птица, а прекрасная девица, я думаю, это будет сделать проще. Только вот…

Ларсен скривился и окинул её хмурым взглядом.

– Что? – испуганно оглядела себя Эйя.

– По-хорошему… переодеть бы тебя, – задумчиво откликнулся Ларсен. – Скажи, ты только такое платье наколдовать можешь?

– А что с ним не так? – ещё больше удивилась дайана.

– Всё так, – насмешливо фыркнул норленец, – изумительный наряд, но… слишком роскошный. Нам бы платье попроще. Ты и так будешь привлекать к себе слишком много внимания…

– Почему? – Эйя силилась понять его странные намёки, но у неё пока ничего не выходило.

Ларсен вздохнул, посмотрел как-то странно и грустно улыбнулся.

– Потому что ты… слишком красива, ослепительно красива!

Эйя почувствовала, как от его слов и голоса вспыхнули щеки, а потом всю её бросило в жар. Дайана не выдержала его взгляд и смущённо опустила ресницы.

А Ларсен невозмутимо продолжил.

– Это, конечно, прекрасно, но на корабле много мужчин… Мне не хотелось бы отгонять их от тебя кулаками и пистолем. Да и… тебе понадобится одежда потеплее. На море ветра, сырость. И вовсе не так жарко, как в лесах Тайвиэлии. А когда доберёмся до моей родины, то станет ещё холоднее. У нас там сейчас зима и снег.

– А что такое снег? – Эйя не удержалась и снова подняла на него взгляд.

– Это… очень красиво, и очень холодно, – улыбнулся Ларсен, – в таком наряде ты точно замёрзнешь.

– Хорошо, тогда я сделаю себе другое платье, – послушно кивнула дайана. – Только… мне бы посмотреть, какое оно должно быть…

– Думаю, получится, – сразу приободрился Ларсен и кивнул торопливо. – Вот выйдем из леса, встретим какое-нибудь поселение, там и посмотришь, что носят местные женщины. И будет у тебя новый наряд. Да, Эйя?

Она снова кивнула с улыбкой. Создать с помощью волшебства обычную одежду бескрылых – это же так увлекательно!

– Эйя… – тихо повторил норленец. – А как твоё полное имя? Скажи ещё раз! Попробую запомнить…

– Эйя Илиана Тха, – дайана намеренно сделала паузу на каждом слове.

– Эйя… Илиана… Тха… – в устах северянина это звучало как волшебное заклинание.

– Да, так, – кивнула дайана и разъяснила, – можно звать Эйя, можно – Илиана. А Тха это имя моего рода. А имя твоего рода?

– Имя моего рода? – усмехнулся мужчина. – Сложный вопрос ты задала, птичка! Меня зовут Ларсен Оллье. Можно Ларсен или просто Ларс. А имя рода, видимо, будет Оллье. Только вот у меня нет никакого рода.

– Как это? – непонимающе нахмурилась Эйя.

– Вот так! – Ларс усмехнулся и пожал плечами. – Имя рода есть. А рода нет. Я вырос в приюте.

***

Эйя честно пыталась понять, о чём ей толкует этот бескрылый. Но так и не смогла, как ни хмурила брови.

– Как это «нет рода»? И что такое приют?

– Ты не знаешь, что такое приют?

Ларсен не притворялся, его удивление было искренним. А Эйя и представить не могла, что скоро настанет её очередь изумляться.

– А, ну да… откуда тебе знать… – хмыкнул норленец и вдруг опустил глаза. – Приют – это общий дом для брошенных детей.

Такой ответ ничего не объяснил, Эйя ещё больше нахмурилась.

– Как это… брошенных?

– Ну… сирот… у которых родителей нет… – словоохотливый Ларсен вдруг стал отвечать так, будто ему каждое слово произносить стоило большого труда.

Эйя Илиана развела руками:

– Разве так бывает? У каждого ребёнка есть отец и мать. Или дети бескрылых появляются на свет как-то иначе?

– Нет, конечно, нет, – коротко усмехнулся Ларс. – Разумеется, человеческие дети тоже рождаются от матерей. Но бывает ведь всякое. У кого-то родители умерли, а у прочей родни своих забот полно. А кого-то просто бросили…

– Как бросили? Куда бросили? Ничего не понимаю!

Эйя уже догадывалась, о чём говорит северянин, но поверить в это просто не могла. Наверное, она что-то не так расслышала…

– Да просто бросили – на улице оставили, или к воротам приюта подкинули. Так бывает, Эйя. Не все дети желанны. Разное ведь в жизни случается. Может, женщина и не хотела ребёнка, или ей прокормить его нечем. Или, как я уже сказал, умерли все, никого не осталось. Куда таких детишек девать? Вот и отдают их в приют. Там хоть с голоду умереть не дадут. Хотя, конечно, приют это тебе не дом родной, не всё там гладко да сладко. Кормят чем придётся. Холодно порой так, что зуб на зуб не попадает. И выпороть за любую провинность могут – потом неделю сесть не сможешь.

– Выпороть? Детей бьют? – от рассказа Ларсена у Илианы темнело в глазах, но она, сцепив до боли пальцы, заставляла себя слушать.

– Ну… это, по сути, от наставниц зависит… От женщин, которые берутся за всей этой мелкотой приглядывать. Вот нынче в моём приюте всем заправляет наставница Ивилла, добрейшая душа. Она и пальцем никого не трогает. А когда я был мальчишкой… Эй, ты чего, милая, ты чего так побледнела?

Эйя закрыла