Его тело было невероятно большим и сильным, но от ее приглушенных слов он содрогнулся. Лето опустил голову, по­терся щекой о ее щеку. Она чувствовала, как пульсирует му­скул под его ухом, как ходят желваки, жесткие, как зубы, как металл, как удары Хелликса по ее спине.

— Я не один, — ответил он.

Она нахмурилась, сжала пальцы на его предплечье.

— Я и не говорила, что ты один. Но это само по себе дока­зательство. Ты тоже это чувствуешь. Свою изоляцию здесь.

Я видела, как другие тебя избегают. Как отходят в сторону, когда ты идешь по коридору. Уважение. Но не дружба.

— Я получаю все, что хочу.

— Но тебя приковали цепями. Что ты хотел и не мог по­лучить? — Мышцы его предплечья напряглись под ее паль­цами — Лето сжимал кулак и разжимал его, словно пытаясь вернуть им чувствительность. Нинн погладила его по пред­плечью. На этот раз они оба вздрогнули и сцепились друг с другом, столкновение откликнулось в ее груди как низкие ноты виолончели. Страх и надежда — надежда, проклятая слабость.

— Лето, меня разорвали на куски. Мою жизнь, мои мыс­ли, а теперь снова мое тело. Ты хотел, чтобы я стала твоей на­парницей в Клетках. Это значит, что ты мне доверяешь. И мне нужно довериться тебе. Пожалуйста.

Он шумно сглотнул.

— Я не хотел, чтобы они причинили тебе боль.

Она могла бы успокоиться и на этом, вложи он в свои сло­ва хоть немного эмоций. Но собиралась узнать правду, пусть даже придется вытаскивать из него признание в буквальном смысле руками.

— Ты сам делал мне больно. Ты меня наказывал. В чем раз­ница?

— В том, что ты — моя.

Она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Но он уже отвел взгляд. Вновь опустевший.

— Моя неофитка, — тихо добавил он. — И только я могу тренировать тебя, как посчитаю нужным.

— И ты решил, что порка хуже того, чем ты угрожал мне с Килгором?

— Ты сама все сказала. Я выдал тебя. Ты приняла нака­зание. — Он перестал гладить ее по волосам, подхватил под бедра и притянул к себе. Она не сопротивлялась. — Я стре­мился сделать тебя сильнее. Ты могла бы любого пришли-

лить взглядом, одной только яростью твоих глаз. Даже в те, первые дни, я ни минуты не сомневался, что у нас все по­лучится.

Возможно, из-за боли или слабости — она сама не поняла причины, — на глаза Нинн навернулись слезы.

— А теперь?

— А теперь они все уничтожили. Вновь превратили тебя в жертву.

Ей удалось вымучить очередной смешок. Звук был без­умный.

— Я взобралась по столбу, чтобы освободить руки. По­явись вместо тебя кто-то другой, я бы защищалась до самой смерти. — Она села прямее, насколько позволяли дрожащие руки и ноги. Заставила Лето взглянуть ей в глаза, охватив ла­донями его скулы. — Я бы не справилась без твоего обуче­ния. Каким бы уродским оно у тебя ни было.

— Необходимым.

— Ладно. Необходимым. — Она вновь коснулась его по­врежденного запястья. — Скажи, что произошло. На самом деле.

— Я не хотел, чтобы Хелликс... или доктор... причинили тебе вред. — Он обернулся, чтобы поцеловать ее в лоб. — Килгор смотрел на тебя, как мужчина. Похотливо. С жаждой тебя получить. Это было мерзко, но предсказуемо. А доктор был как всегда — спокоен и сосредоточен.

— Изучал... Сколько мы способны выдержать. Все это ра­ди потомков.

— Именно. Да. — Еще один поцелуй. И на этот раз он не отстранился, чтобы продолжить разговор. Зашептал ей в кожу, словно проталкивая глухие слова прямо в созна­ние. — Я отбивался. Шокеры, пули с напалмом — полный арсенал.

— Я видела, — выдохнула она. — Пару секунд, но видела. А потом?

— Меня приковали вот там, в углу.

Нинн посмотрела туда, куда Лето указывал подбородком.

— Я никогда их не замечала. Замки на стене?

— Чтобы я был вынужден смотреть.

Она подняла его израненное запястье к губам и поцело­вала изорванную кожу на внутренней стороне руки. Затем второе.

— Это моя вина. Моя ошибка в том, что я решила подыг­рать Килгору.

— Возможно, вначале, — ответил он, меняя их положе­ние. — Но никто не может заранее знать, что сделает чело­век вроде Астера? Ни правил. Ни чести.

— Теперь ты понял, почему я так его ненавижу.

Лето кивнул и медленно, очень медленно, поднялся на но­ги, помогая ей встать. Она покачнулась. Вцепилась в него. Расслабила шею, прижалась лбом к нагрудной пластине его доспеха, остужая пронизанную болью и туманом голову. Его мышцы были твердыми, как доспех, но теплыми и пульси­ровали жизнью. Она вздрогнула и перестала сдерживать дрожь, когда он осторожно взял ее за плечи.

— Я бы понес тебя, — сказал Лето. — Но, боюсь, это на­вредит тебе больше, чем если ты пойдешь своими ногами.

— Куда?

— В Клетку. Выключим на время наши ошейники. Это ускорит процессы регенерации.

Она бездумно проследовала за ним к решетке входа. Лето щелкнул переключателем на внешней панели управления. Подняться... Войти. Вдохнуть.

Она ахнула, но не от удивления или боли. От ощущения полной свободы, несмотря на замки и решетки. Она спот­кнулась, вцепилась пальцами в металлические ячейки сетки. Лето тоже вошел. И она отлично видела миг, когда ошейник прекратил его сдерживать. Волна удовольствия прокатилась по его лицу — слишком сильного, чтобы это скрыть. Закрыв глаза и запрокинув голову к потолку, Лето выглядел как муж­чина в миг оргазма. Чистое наслаждение.

Он встал за ее спиной, накрыл ладонями руки и переплел пальцы. Поддался потоку ощущений от снова обретенной свободы.

Подумать только, она ведь верила, что никогда не облада­ла даром Дракона. Сейчас она ощущала силу, струящуюся сквозь тело, мощный надежный поток, такой же реальный, как бешеный стук ее сердца.

Лето был осторожен. Он не касался ее тела, только их ру­ки сплетались на напряженном металле, который вернул им то, что делало их особенными. Но его голос и сам был силой, заклятием и прикосновением.

— Я понимаю причины твоей ненависти, — сказал он так, словно их разговор об Астере не прервался. — И осознаю, в какой опасности Джек.

Всхлип рвался из горла, из легких, которые горели так, слов­но она пробежала марафон по жутчайшему зимнему морозу.

— Это впервые... — Она закашлялась и, ища опоры, при­жалась затылком к его груди. — Ты впервые назвал его по имени.

— Возможно, пришло время. — Он отпустил ее руки, по­гладил ладонями ее щеки, поднялся пальцами к волосам. Раз­вернул ее к себе, сжал за плечи и не позволил ей отвернуть­ся. — Пришла пора решать, Нинн. Ты готова сделать то, что должна?

— А ты тоже будешь присутствовать? Когда ведьма Ин­дранан...