Он лишь пару раз встречал этого человека. У них не было ничего общего, кроме связи со Стариком, поэтому они прак­тически не разговаривали. На самом деле, за двадцать лет в качестве воина Клетки Лето не помнил ни одного разгово­ра с доктором. И теперь его кожа зудела так, словно под нее наползли тараканы.

— Я не подумал остричь вам волосы, — сказал доктор. — Вам не хватает их, миссис МакЛарен? Ваш муж, полагаю, лю­бил наслаждаться их красотой.

Астер испытывал судьбу, поддразнивая ее. Лето удалось сдержать ее новый рывок, но это было похоже на сдержива­ние молнии. Поначалу он даже не понял, что за влага течет по его руке, только потом опознав слезы. Два ручейка соле­ной воды текли по ее щекам и собирались в месте, где его пальцы сжимали ее щеки.

Ленивый серый взгляд продолжал изучать Нинн.

— Заметно изменилась. — Астер вытер ее слезы, слизнул их с пальца. — Но все так же сломлена. Мне приятно, что да­же наш чемпион не может этого исправить. Хоть ты и пытал­ся, не так ли, Лето?

— Да, сэр. Она хороший боец.

Доктор Астер смотрел прямо в глаза Нинн. Лето почти фи­зически ощущал, что ее ненависть способна вызвать земле­трясение под их ногами. Не будь на ней ошейника, образное выражение вполне могло воплотиться в жизнь.

— О да. Но, к сожалению, ее сын...

Она завопила. Рука Лето словно попала в огонь. От силы, с которой ему приходилось ее удерживать, у них обоих оста­нутся синяки. И все это время его злость нарастала с каждой минутой. Нинн была его неофиткой. Эта ментальная и эмо­циональная пытка отбросит ее тренировки назад на несколь­ко недель. А то и дальше. Он только недавно определил, что на ее пути к успеху стоит только ее злость. Теперь персони­фикация этой злости играла в театр теней с кошмарными мыслями о ее сыне.

— Возможно, не самая лучшая тема, — сказал доктор. — Я отложу разговоры о юном Джеке до следующего раза.

И снова соленая влага на руке Лето. Это оказалось неожи­данной пыткой.

Было ли это правильно? Благой Дракон, он не мог сказать.

Доктор Астер улыбался.

— Я полагаю, ты помнишь мою компаньонку.

Он повернулся и поманил к себе молодую женщину. Та подошла, с ленивой скользящей грацией крупной кош­ки. Но стоило ей оказаться рядом с Астером, доктор щелк­нул пальцами, и женщина опустилась на колени у его ног.

Ее подчеркнутая элегантность была неестественной, воз­можно, потому, что даже на коленях она сохраняла то же достоинство. Незнакомка обняла доктора за бедро и за­стыла, словно была частью его тела, а не отдельным созда­нием.

Лето вздрогнул.

Пэт.

Его встречи с доктором Астером были мимолетными, но Пэт была чем-то совершенно новым. Раньше он видел ее только издали. Она постоянно сопровождала Астера. Никто не знал, кем она была и как в итоге превратилась в подобие ручного животного, а не женщины.

Прекрасной женщины.

— Пэт, встань. — Голос доктора Астера был таким же ле­нивым, как и взгляд.

Она поднялась. Как разворачивающаяся лоза. Лето мель­ком подумал о раскрывающихся лепестках цветка — мама рассказывала ему об этом. Цветок превращался из сверну­того закрытого бутона в нечто прекрасное, готовое впиты­вать солнечный свет. Сейчас она была готова впитывать по­желания своего хозяина. Она посмотрела на Лето, затем на Нинн, однако все в ней буквально кричало о том, что все ее внимание принадлежит только доктору.

Красивая, да. Но жуткая.

Лето никогда не видел настолько бледных Королей Драко­на. Даже не думал, что подобное возможно. Она была белой. Белой, как мраморная скульптура в свете прожекторов. Ее волосы поражали контрастом. Чистейшая, непроглядная тьма. Глаза сияли зеленым и золотым. На ней была одежда из чего-то, похожего на латекс, такого же черного, как ее воло­сы, и сияющего, как ее нереальная кожа. Эльфийские черты лица. Узкие плечи. Очень маленький рот.

Более чем странно.

О ней ходили разные слухи.

Последствия лоботомии. Неудачный эксперимент в лабо­ратории доктора. Никто не знал, был ли у нее клан, облада­ет ли она даром и является ли настоящим Королем Дракона.

Из всей мешанины слухов Лето не мог поверить только в возможность лоботомии. Ее взгляд, в отличие от взгляда ее хозяина, был мерцающим, любопытным, настороженным. И жутковатая аура расходилась от нее ледяными волнами. Она смотрела на Нинн. Буквально глазела. И даже слегка на­хмурилась — намек на складку возник между ее угольно чер­ными бровями.

— Она тебя ненавидит, — сказала Пэт своему хозяину.

Без выражения.

Лето почти что ждал, что доктор ее ударит за неуважитель­ный и прямой комментарий. Но он лишь погладил ее по шее.

— Конечно ненавидит. А вечер еще и не начался. Лето, ве­ди ее за нами.

Сделав глубокий вдох, он схватился за цепь между ее на­ручниками и потянул. Нинн завопила, как жрица из клана Пендрей. Многолетняя привычка требовала продемонстри­ровать свое превосходство, особенно перед доктором Асте­ром. Лето был чемпионом их семьи. Он делал все, что при­казано — но без жестокости, которую проявил бы с кем-то другим. Она спотыкалась и пыталась сопротивляться его хватке. Он притянул ее к себе, обхватил руками, прижал к себе.

Обнял.

Проклятия, порожденные болью и яростью, оказались настолько изощренными, что Лето поразился — а ведь ему доводилось на арене слышать худшее, что приберегали для него мужчины, прежде чем сделать последний вздох.

— Побереги силы, — прошептал он ей в висок. Он не мог ее спасти, но мог сделать то, с чем всегда справлялся: на­учить ее выживать. — Нинн, услышь меня. Силы тебе по­надобятся.

Больно было осознавать, что на большее он не способен. Он мог предложить ей только слова. Дракон подери, он мог только тащить свою неофитку на тренировочную арену. Два охранника приноровились к шагам доктора. Тот, что повы­ше, вытащил из-за пояса электрошокер.

— Отпусти ее, — обратился он к Лето.

Лето медленно, в ярости от того, что больше ни на что не способен, бросил цепь и позволил Нинн покачнуться от вне­запной свободы. Охранник тут же сбил ее с ног и ударил но­гой в живот. Она согнулась пополам. Последовал удар но­ском сапога между лопаток, и охранник ткнул шокером под ее ребра. Клан Тигони мог управлять электрическими им­пульсами и даже генерировать ток, собирая энергию из воз­духа и усиливая ее.

Но это не означало иммунитета к эффекту, который оно могло оказать.

Нинн завопила, конвульсивно задергалась и обмякла. Охранники потащили ее по полу, работая сообща, и в итоге на тренировочной арене их оказалось шестеро. Лето вошел последним. Все, что он знал о жизни в комплексе — в его до­ме, — за последние пару часов изменилось.