с чем-то и сам впутываешься во что-то. Тут я уже пойти спать не могу, ведь я переживаю, переживаю за тебя. Поэтому, раз ты идешь, иду и я. Тем более с нами идет Бог!

— Алиас, — парень посмотрел на обратившегося к нему Эрика, — я знаю тебя несколько лет, но мне их достаточно, чтобы судить, какой ты человек. Я не буду многословить. Скажу так. Если ты скажешь, что нам надо пройти по минному полю, я не спрошу зачем, я попрошу идти впереди.

И как бы я желал написать, что Инал покрутил ключ в замке зажигания и машина завелась, унося их навстречу переменам. Увы, аккумулятор разрядился — фары надо было выключать. Благо, в машине находился боксер, который в одиночку разогнал автомобиль так, что Инал завел его «с толкача».

Прежде чем поедем по динамичному продолжению сюжета, заедем на один эпизод в Москву.

***

В новую московскую квартиру заселилась молодая семья. Поколесив по Европе и вдоволь впитав культурное наследие, молодожёны распаковывали чемоданы. Сияющий от счастья по ходу всего медового месяца, Марк осматривал приготовленный родителями подарок.

Пару слов о Марке в общих чертах. Он — прототип того парня, о котором, сидя на кухне, мечтает большинство девушек. Он красив, высок, светловолос, спортивен. Образован, как узконаправленно в области передовых технологий, а именно эта отрасль совершит бум в ближайшие годы, так и перечитал множество классической литературы. Он читал Шекспира Сабине. Увы, не оценила. Он сказочно богат, вернее, его отец. Все состояние Максима Астаховича, которым мы козыряли по ходу повести, их семья может позволить прокутить в отпуске или пожертвовать на благотворительность, заметно не обеднев. Он серьезный, преданный, галантный и главное — по уши влюбленный в Сабину молодой человек.

— Какие виды из окна, какое удачное месторасположение, все в шаговой доступности. А мебель? Сабина, взгляни на этот шкаф. Обещаю заполнить его исключительно новыми платьями, какими пожелаешь. А какая кровать, прям княжеская опочивальня, — попрыгав немного на матрасе, Марк побежал на кухню. — Сабина, смотри, тут все по последней технике: посудомойка, микроволновка, какой крутой холодильник. А какая ванна! Любимая, наполню тебе теплой водой, отдохнешь. А то на протяжении всего путешествия сама не своя.

Сабина отреагировала на квартиру так же, как на Нотр-Дам де Пари, Храм Святого Семейства, Колизей, да и на всю замужнюю жизнь, — выдавленной улыбкой. Марк казался скучным. Скучным казалось все. Поговорить и обсудить, открыть душу было не кому. Не Марку же рассказывать о случайном мухусском романе. С родителями Сабина говорила односложно — чувствовалась обида. Максим Астахович отпустил ситуацию, понимая, что время все расставит по своим местам. Дочери не докучал. Ирина Анатольевна, когда ситуация разрешилась, как нельзя лучше, сочла долгом напутствовать дочь. Считая, что материнское сердце знает, что дочери лучше, когда та так молода, глупа и склонна совершать ошибки. Каждый раз, когда Сабина, звоня по ее велению, рапортовала о проведенном дне, мать, перебивая, брала слово и строчила совет за советом. Все это Сабине быстро надоело, и она перестала звонить. Алиас исчез так же внезапно, как и появился. Очень двояко ощущать, что очень хочешь от него весточки, и понимать, что не получишь. Даже в парижской гостинице, когда звонил телефон в холле, пускай на самую долю секунды, но ее голову посещала мысль: «Может Алиас?». Однако уже в следующую секунду другая мысль сражала предыдущую: «Какой Алиас, это же Париж!». И администратор в подтверждение, снимая трубку, отвечал что-то на французском.

— Спасибо Марк, не стоит. Я очень устала, прилягу.

Большинство предложений Марка парировались. То голова болит. То в дорогом ресторане на ужине не так накормили, возбудив тошноту. То нагрубил бродячий музыкант, испортив настроение на три дня. То Барселона проиграла в футбол, и над Сабиной нависла депрессия. Большая любовь, которой Марк за короткий срок успел проникнуться к Сабине, и воспитание выработали терпение. Он трезво признался самому себе, что готов ждать ее благосклонности сколько угодно. Кстати по части сильной привязанности Марк с Сабиной оказались похожи, только вот объекты вожделения не совпали. Каждому своё — своё не каждому! Самый распространенный жизненный вариант, когда каждому достаются роли, которые, откровенно говоря, им не подходят ни физически, ни нравственно. Но кому задавать вопросы, когда судьба распорядилась именно таким образом, у кого спросить? Всегда найдется ответ, что кому-то хуже и ведь ничего, живет себе, поживает. Где грань между тем, что человеку дано изменить в своей жизни, и тем, что надо принять по воле божьей. Если все, что не случается, случается к лучшему, так зачем стараться, что-то делать? Если любой результат непременно будет лучшим. Здравый смысл и вера — взаимоисключающие положения. Коктейль из них обладает одурманивающим свойством, но и отрезвляющим, неблагоприятным эффектом.

— Либо вера, либо здравый смысл, — думала Сабина, глядя в окно на мегаполис, то притягивая, то отгоняя мысли, связанные с Мухусом.

***

«Семерка» без номерного знака мчалась на всевозможных парах в Мухус. Ни темнота, ни плохое дорожное покрытие, ни скотина, околачивающаяся у обочин, ни даже отсутствие большей части лошадиных сил у мотора, не могли препятствовать торжеству справедливости. Зло должно было быть наказано. И кто, если не ты, должен наказать это зло? Чтобы потом иметь возможность в коллективе из настоящих мужчин рассуждать об этом вслух. И никакие средства не жалко во имя общего дела. Копилка, что хранилась дома у Эрика, куда друзья скидывали от случая к случаю в надежде спастись в беде, обрела смысл. Если Инал весьма удачно скрывался в деревне, то Эрик в ночи навещал друга в больнице. Алиас доверил ему, используя общие средства, отыскать огнестрельное оружие. В послевоенном Мухусе ассортимент был хоть куда, но симпатии лидера предпочли не атакующее оружие, а скорее оборонительное.

— Мы — не убийцы в отличии от них, мы не едем убивать. Но может случиться разное. Нам понадобится оружие, чтобы себя защитить, — отвечал Алиас Иналу на вопрос, почему вместо автомата, который дешевле, купили пистолет, что дороже.

Разговоры носили отвлеченный характер. Говорили не ради дела, а для коротания дороги. Нервничали все, но никто не подавал виду. По их замыслу, они планировали отыскать Кутузба и Казематба и устроить им темную. Идея безумная, если подумать. Если подумать.

Устроить темную означало поймать в