Леди Эрина бросила на него выразительный взгляд.

— Поэтому мы решили положить этому конец.

— Правда? — воскликнул Эрик чересчур радостно.

— Правда, — кивнул отец. — Хотя, Эрина, я до сих пор считаю это слишком… крутой мерой.

— Мы написали в монастырь Трисмегистов, — объяснила леди.

— Куда? — опешил Эрик.

— Дорогой, не притворяйся, ты о нем слышал. Мы сделали взнос на десять лет, и через месяц они за тобой приедут.

— Матушка! — Эрик даже привстал. — Довольно! Я взрослый, самостоятельный человек, и это моя жизнь! Вы, черт возьми, не имеете права отправлять меня ни в какой монастырь, я же не девушка!

Впервые леди Эрина не заметила бранное «черт возьми», а то раньше сына за это на горох ставила. Даже в двадцать два года.

— Мы твои родители, — отчеканила она. — И ты обязан нам повиноваться.

— Но, матушка, по закону!..

— Закон не запрещает делать взнос в монастырь. И, дорогой, — леди улыбнулась, — если они хотят оставить эти деньги себе, они найдут тебя даже в твоей прекрасной академии. Чье руководство мы, между прочим, уведомили о твоей, возможно, долгой отлучке.

— Матушка!

Леди улыбнулась еще шире, став чем-то похожей на госпожу Серпентину.

— Да, дорогой. Конечно, есть и другой вариант: за месяц, считая от этого дня, ты сам найдешь себе невесту. Или, — она вздохнула, — монастырь.

Эрик перевел взгляд на отца.

— Пора бы тебе остепениться, сын, — сказал тот. — В твои годы я давно был женат.

«Ну еще бы, — подумал Эрик. — Куда бы ты от мамы делся!»

Но все было предельно просто: свадьба или монастырь. Монастырь или свадьба. И ужасно — Эрик позже, в библиотеке, узнал про этих Трисме… как там дальше? Обет молчания, обет воздержания, кельи-клетки, постоянные молитвы… Эрик, к слову, не помнил ни одной, так что не сомневался, что в монастыре он не приживется.

А под венец по-прежнему не хотелось.

«Найти бы такую невесту, — думал Эрик, читая в понедельник своим первокурсникам лекцию по сумеречной нежити, — чтобы родители сами испугались и пожалели, что вообще заставили меня ее искать».

И неожиданно встретился взглядом с Васей. Девушка жевала его (уж свою-то Эрик всегда бы узнал) домашнюю, приготовленную только этим утром пастилу и о чем-то тоже усиленно размышляла. За ее спиной Дерек и Алеша устроили тараканьи бега, Илюшенька морщился, но за игрой следил, и лишь один Миша записывал лекцию. Вася же одиноко сидела за первой партой и в упор смотрела на Эрика.

Эрик тоже на нее посмотрел. Оценил дикий (мать бы в обморок упала) макияж, мятую одежду, вспомнил манеры, совсем не подходящие для будущей графини. Вася измазала в пастиле весь подбородок да к тому же умудрялась чавкать.

И подумал: «Хм!»

В дверь аккуратно, но очень настойчиво стучали.

— Че?! — провыла Василиса, не открывая гроб.

— Вась-Вась, — раздалось из-за двери (слышимость в общаге была прекрасная). — Опаздываем.

— Щас…

Солнце сквозь пыльное окно не проникало — да и мало было того солнца осенним утром. В комнате стоял уютный полумрак — самое то для сна. «Да чтоб вас всех!» — подумала Вася, закрыла глаза и крикнула:

— Я сегодня прогуливаю!

— Ва-а-ась! — возмутились из-за двери. — Прогуливать нехорошо!

— Да что б вас всех! — взвыла Вася, дергаясь. Крышка гроба соскочила, а невыспавшаяся, злая Василиса, которую в газетах все и каждый называли Прекрасной и с подачи князя фон Бессмертнофф искали по всем Равнинам, села, отплевывая лезущие в рот волосы. В руках она держала плюшевого мишку-зомби и блюдце. Яблоко куда-то закатилось. Вася не стала его искать.

— Ва-а-ась! — снова раздалось из-за двери. — Мы без тебя никуда не пойдем.

«Тоже мне угроза», — подумала Вася и, кряхтя, потянулась. Яблоко нашлось в районе поясницы, прилипло к сорочке, а когда отвалилось — Вася была уверена, — на его месте осталась выемка. «Ох, я кого-нибудь прокляну! — подумала, вставая и горбясь, первая красавица Равнин. — Ох, как я кого-нибудь прокляну!» «Богатыри» сейчас были первыми в списке, но Вася уже пару раз имела счастье убедиться, что проклятия от них чудесным образом отскакивают. Хотелось бы знать почему…

Светящийся зеленым череп сам прыгнул ей на шею, мантия нашлась в гробу, вместо подушки, — мятая и в пятнах. Говорила мама, не ешь перед сном… Вася со вздохом поставила тарелку на стол, положила сморщенное яблоко рядом, невольно отметила, что нужно зайти на кухню и взять новое (пусть только попробуют не дать!). И печально попыталась завернуться в мантию. Когда она умудрилась ее порвать?

— Васька!

— Да иду я!

Вася кое-как попала в рукава, застегнулась (не сразу), пригладила стоящие торчком волосы и на запах нашла оставленный Ипполитом завтрак под дверью. Сегодня было безе в сливках с клубникой. Где Эрик взял клубнику в середине осени, Васю мало волновало — она запустила руку в сливки, лизнула, блаженно вздохнула. И, спрятав контейнер с завтраком под мантию, выползла в коридор.

«Богатыри» слаженно выдохнули:

— Васька! Что вчера было?

Вася потерла лоб.

— Не помню… Дерек вроде заходил… Кстати, — она выпрямилась, — а почему вас только двое?

Илюшенька с Алешей переглянулись.

— Миша нас бро-о-осил! — возрыдал вдруг Илюшенька, глядя на Васю побитым щенком. — Ой, все-е-е!

— Ушел утром и ничего не сказал, — пояснил Алеша. — Даже не разбудил! А мы тоже проспали.

Вася подняла брови.

— Ну а вы-то чем вчера занимались?

— Играли в шашки.

— Дерек постоянно выигрывал! — пожаловался Илюшенька. — Как он мог?! Постоянно!

— Значит, не ко мне он вчера заходил, — пробормотала Вася. — А кто тогда мой ужин съел?..

— Да мухлюет он, — отозвался Алеша. И тут же: — Какой ужин?

Вася невинно посмотрела на него.

Во дворе взвизгнули, потом раздалось негромкое и надменное:

— Разве это похоже на утренний колокол, Витол?

— Но, учитель Кристофер…

— А вот это совершенно точно не похоже.

— Да вы изверг, учитель! Бо-о-ом!

— Громче.

— БО-О-ОМ!

— Старшекурсники колокол утащили, — пояснил Алеша, вместе с Илюшенькой и Васей выглядывая в окно. На месте колокола действительно стоял тощий пятикурсник и старательно «звенел». Рядом его очень внимательно слушал замдекана боевого факультета. — Утащили и в озере утопили.