Как и Дереку, ей тоже требовалось сначала накраситься. К счастью, только это и больше ничего: под мантией не видно, что на тебе надето, хоть пижама со скелетами, хоть ночная сорочка с зомби. А учебными принадлежностями Васю снабжали некроманты. Ребята беспокоились о будущей практике, и Вася без зазрения совести этим пользовалась.

— А что ночью было? — без задней мысли поинтересовался Илюшенька, стоило Васе появиться на пороге.

— А что ночью было? — повторила Вася, зевая во весь рот. — А я не по-о-омню.

— Брось, Вась, ты шумела, словно тебя убивали, — сказал Алеша. Он внимательно Васю рассматривал. — С тобой точно все в порядке?

— Точно-точно, — отмахнулась Вася. — И никто меня не убивал. Так, кошмар приснился. А еще я иногда хожу во сне. Прямо в гробу, так что вы не сильно удивляйтесь, если увидите, ладно?

— А отвечала ты нам тоже во сне?

— А что я вам отвечала? — улыбнулась Вася.

Алеша скептически изогнул бровь, но больше ничего спрашивать не стал. Илюшенька недоуменно переводил взгляд с него на друга. Миша, как обычно, молчал.

— И куда Дерек делся, ты тоже не знаешь? — поинтересовался чуть позже Алеша.

Вася, перепрыгивая через две ступеньки разом, бросила через плечо:

— А его еще не выпустили? В смысле… Нет, не знаю. А что?

— Ничего… — протянул Алеша и принялся сверлить спину Васи очень настойчивым взглядом.

— А чего вообще происходит? — вставил Илюшенька пару минут спустя.

— Ничего, — хором ответили Вася с Алешей.

А Миша чуть позже, когда Илюшенька с Алешей, обсуждая недавнюю лекцию по некромантии, прошли вперед, молча протянул Васе кинжал — в простых ножнах, зато с клинком из чистого серебра высшей пробы.

— Зачем? — удивилась Вася.

— Ты с кинжалами обращаться умеешь? — вместо ответа уточнил Миша.

— Да, но…

— Тогда бери.

Вася пожала плечами, спрятала клинок и побежала догонять Илюшеньку с Алешей, к которым Миша уже присоединился.

К местной столовой она все никак не могла привыкнуть. Во-первых, спускаться на завтрак нужно было строго к определенному времени — а Вася любила полежать в гробу до полудня, а потом лениво звать слуг-зомби и требовать свой завтрак.

Во-вторых, на завтрак Вася ела пироги: всегда с клюквой, часто — с земляникой, реже — с другими ягодами. Еще был пирог с мясом, сыр и мед. И вся выпечка с пылу с жару. Здесь же кормили кашей, серой и склизкой. Васе это очень напоминало внутренности зомби. И на вкус каша была совершенно пресной. В общем, чтобы привыкнуть к ней, требовалось мно-о-ого времени.

— Зато будешь стройной, — сказала ей в первый день повариха на раздаче.

Вася тогда окинула ее взглядом (повариха явно не на каше сидела), потом себя и не выдержала:

— Да я уже… стройная.

— Значит, еще стройнее. Следующий! — Повариха постучала половником по бортику громадной кастрюли.

Вася не пошевелилась.

— Тогда я совсем пропаду. А мед у вас есть?

— На студенческую стипендию? — фыркнула повариха. — Ешь, что дают.

Тогда Васю от поварихи утащили «богатыри». Они тоже с ностальгией вспоминали завтраки у себя дома, ягоду, пироги, морс… Но добавку додумалась попросить одна Вася. Она вот так просто и подошла к той же поварихе, сунула ей свою чашку и потребовала:

— Еще!

Ничего не вышло: повариха пригрозила, что пожалуется ректору, если «эта ненормальная» станет буянить, и уносили потом Васю некроманты (ну очень боялись ребята за свою практику).

На следующий день завтрака не было вовсе: по кухне носился взбесившийся дух, ничего страшного не делал (да и не мог — бедняга даже просвечивал, куда уж ему людей кусать), зато всех поваров перепугал, пока ругающийся декан демонологов его не развоплотил.

Через неделю дух вернулся с «друзьями» и прошелся по всему крылу слуг.

— Узнаю, кто это сделал, — отправлю в потусторонний мир без страховки, — пригрозил тогда декан демонологов.

Вася после этого надолго задумалась и даже прочитала пару книг о мире духов. По описаниям выходило пренеприятное место, так что с кашей пришлось смириться — хотя Вася с удовольствием теперь принимала подарки от некромантов: шоколад, пирожные…

Только сейчас, сидя за шатающимся столиком в продуваемой всеми ветрами столовой и гоняя по тарелке треклятую кашу (она свернулась в комок и охотно тянулась за ложкой), Вася с тоской вспоминала пончики Эрика. Учителей, кстати, кормили в этой же столовой — и неудивительно, что их там почти не было. Разве что тот старичок в звездной мантии да весь деканат чаровниц (но с этими все ясно, они пожизненно на диете). Ни Эрик, ни его сосед в столовой не бывали. «Ну, еще бы, — думала Вася, — если бы мой сосед так готовил…» Весь завтрак она раздумывала, как бы заставить Одуванчика печь для нее. Хорошо бы только для нее — тогда ей больше достанется. Какого бы демона вызвать?.. Или демоном ограничиваться не стоит? К черту возможное исключение, стряпня Эрика того стоит.

— Что-то ты, Вася, сегодня молчаливая, — протянул Алеша, когда они поднимались в учебное крыло.

— Я думаю о пончиках, — хмуро ответила Вася. — Они такие ароматные, сладкие, нежные…

— Замолчи! — завопили все три «богатыря» разом.

Вася усмехнулась и действительно замолчала — до аудитории.

Первой в то утро была лекция по истории, общая для всех факультетов и дружно ими презираемая. Читали ее еще муторнее, чем смог бы даже Эрик, и преподаватель вовсе не утруждал себя систематизацией материала: с двадцатого века он мог перепрыгнуть на первый, с нашей эры — на потустороннюю. К тому же это всегда была первая лекция, так что спали на ней все, даже отличники. Первокурсники за этот месяц познали простые истины студенческой жизни, главной из которых значилась: «Как-нибудь сдам».

Новость о поступлении на боевой факультет юного княжича, воспитанника самого императора (а значит, почти принца), уже разнеслась по академии — в чем Василиса убедилась буквально с порога. Обычно она сидела среди некромантов, как и все боевики, — то есть в первом ряду. Но не сегодня — сегодня к ней подлетел розовый, сладко пахнущий вихрь чаровниц и утащил наверх, на галерку.

— Вась-Вась! — встревоженно зашумели «богатыри», но их успокоили некроманты, дескать, девочки только пощебечут и сами разберутся, не надо им мешать. К чаровницам никто предпочитал без нужды не соваться — себе дороже.

— Ва-а-ась, — запела их староста, когда девушку усадили в центр последнего ряда, безжалостно выгнав оттуда трех путевиков. — А правда, что у вас в группе новенький?

Вася нахмурилась.

— Да, а что?

— А правда, что вы тесно знакомы?