него никакой кассеты. Он программу с компьютера стер, в этом я не сомневаюсь. А кассету Ольга свистнула. Кудасов к нам никогда не заходит, даже на нашем этаже бывает очень редко. Поэтому на него могли обратить внимание. Нет, кассета у Ольги. Впрочем, может, и у Олега, раз они это все вместе провернули. Но все равно, надо просто забыть об этой истории. Хотя я пока не могу. Жалко программу. Понимаешь, если бы, допустим, я сама как-то нечаянно что-то с ней натворила или монтажер — это было бы обидно, но не так. А вот когда умышленно подставляют, это цепляет за живое. В общем, не могу я этого объяснить, но мне от всей истории очень-очень плохо.

Максим, искоса глянув на Янку, погладил её по щеке. Рука у него была теплая, и Яна немедленно пожалела, что не умеет мурлыкать по кошачьи. Впрочем, через секунду она готова была шипеть и царапаться, потому что Макс предложил:

— Ну давай я тогда с Ольгой встречусь.

— Нет!

— Но почему?

— Просто нет, и всё. И дальнейших разговоров на эту тему тоже нет!

Максим неопределенно качнул головой, но настаивать не стал. Довез Янку до дома, проводил до дверей квартиры, но в гости напрашивайся не стал. Прижал её к себе, и несколько минут они стояли молча. Макс не произнес ни слова, не пытался поцеловав Яну просто отпустил ее, дунул ей в ухо и, сказав «До завтра», сбежал вниз по лестнице. Домой он пока не собирался.

В час ночи Максим Нестеров сидел за стойкой бара в клубе «Щелкунчик». Специфику этого заведения определить можно было с первого взгляда, даже если не вспоминать об известном хите Бориса Моисеева. А Максу совершенно не было нужно, чтобы его принимали за убежденного гея. Любопытствующий молодой человек в поисках острых ощущений — вот за кого Максиму нужно было сойти. И в этом он вполне преуспел.

Бросив взгляд в большое зеркало, которыми изобиловал бар «Щелкунчика», Максим увидел самого себя: высокого парня с довольно длинными вьющимися каштановыми волосами, немного вытянутым лицом с нежным девичьим румянцем и серыми глазами в обрамлении пушистых темных ресниц. Эдакий изящный юноша. в облике которого было что-то такое богемное, артистическое… Правда, эта «богемность» появлялась лишь когда Максим сам этого хотел. По работе Нестерову приходилось общаться с самыми разными людьми — он разрабатывал проекты интерьеров для квартир и загородных домов для солидных бизнесменов, крутых «братков», артистического люда. Его частенько приглашали на самые разные тусовки, в том числе и такую, как сегодня. Он не слишком-то любил подобные мероприятия, но глупо было бы отказываться от возможности получить выгодный заказ — а именно на таких сборищах завязывались полезные знакомства.

Он сидел в небрежной позе, облокотившись о стойку и крутя в длинных смуглых пальцах дорогую зажигалку — подарок одного из клиентов. Точнее, жены клиента, пресыщенной и избалованной сорокапятилетней дамочки. В течение месяца она пыталась соблазнить Максима, однако безуспешно. Он прекрасно представлял, каковы могут быть последствия такой связи — заказов больше точно не получишь, да и проблем огребешь немало. Кроме того, альфонсом Макс никогда не был и становиться не собирался. А зажигалка была подарком на день рождения, отказаться было бы просто неудобно.

Перед ним стояла рюмка с текилой, которую Макс терпеть не мог. Однако нужно было соответствовать выбранной роли, раз уж полез в эту идиотскую историю. И зачем, собственно, полез? Никто его не просил. Яна вообще не в курсе, что ввязался в её дела. Да и с какой стати он взялся помогать этой взбалмошной девчонке?! Вот посидит тут ещё пять минут и уйдет к чертовой матери. Хотя, с другой стороны, за каким чертом он тогда вообще сюда приперся? Вот так, ради собственного удовольствия, взял и забрел на огонек в «Щелкунчик»? Удовольствие сомнительное, и развлечение для него, мягко говоря, несвойственное.

А какие грустные глаза были у Яны, когда она рассказывала ему всю эту историю со своей передачей… Вот интересно, она так расстроилась из-за своей программы или всё-таки из-за своего бывшего бойфренда, Олега этого? Не исключено, что из-за парня, потому что так реветь из-за программы никто не стал бы. И вообще — почему он обязан лезть на рожон ради полузнакомой девчонки, которая не в состоянии сама решить собственные проблемы? Вовсе он не должен впутываться в эту сомнительную историю. Он вообще терпеть нс может сомнительных историй. Раздираемый противоречивыми чувствами, Максим сидел у стойки, искоса оглядывая небольшой зал. Господи, неужели к нему кто-нибудь привяжется?! А если никто с ним знакомиться не захочет, то зачем он вообще сюда пришел? Ведь его задача — выяснить как можно больше про этого урода Олега. Хотя, спрашивается, зачем? Яна, поди, только и дожидается, пока этот Олег свистнет. Прибежит как миленькая… Зачем лезть в чужие дела? По раз уж пришел, тогда какой смысл вот так сразу уходить? А Янка, наверное, уже спит и знать не знает, что этот ненормальный Максим Нестеров возомнил себя борцом за справедливость и за мир во всем мире.

Несмотря на своё волнение, через час Максим уже оживленно болтал с появившимися у него новыми приятелями. К его удивлению, завсегдатаи «Щелкунчика» оказались вполне приличными ребятами, одетыми вполне нормально — может быть, лишь немного более тщательно, чем другие. Да и вели они себя вполне приемлемо. Во всяком случае, к парню никто не приставал, не хватал его за коленки и не делал непристойных предложений. Все это не совсем соответствовало его представлениям о клубах типа «Щелкунчика», но вполне его устраивало.

В общем, «Щелкунчик» оказался не слишком шокирующим заведением, и Макс смог немного расслабиться. Во всяком случае, с двумя ребятами, подсевшими к нему, он беседовал вполне непринужденно. Максим, пользуясь тем, что выглядит моложе своих двадцати восьми лет, рассказал им, что он вообще-то живет в другом городе, а сюда приехал учиться. Там, на родине, у него в медицинском институте возникли кое-какие проблемы, и родители сочли нужным отправить его доучиваться сюда.

— И что, тебе в общаге жить приходится? — сочувственно поинтересовался один из его собеседников по имени Слава.

— Да что ты, Слава! Разве можно это вынести? — немного капризно проговорил Макс. — Я квартиру снимаю. Не бог весть что, конечно, но жить кое-как можно.

— Ну, тогда ещё ничего… Я вот тоже снимаю, не хочу со стариками своими вместе жить, — поддержал разговор Евгений. — Просто невозможно, везде нос суют. Может, и к лучшему, что ты от своих подальше устроился?

— Может,