– Это она?

Он долго разглядывал изображение, губы его при этом шевелились, точно он что-то бормотал вслух, но слов я не разобрала.

– Похожа. Вроде бы. Я к ней не особо присматривался. Если честно, мне показалось, она малость не в себе. Может, конечно, из-за украденной сумки так расстроилась или из-за ребенка переживала. Руки ходуном ходили, когда я ей мобильник дал, она его чуть не уронила. И лицо… я сначала решил, она пьяная, но ничем таким от нее не пахло, напарник мой сказал, баба на психическую похожа. Она и вправду все время оглядывалась, будто чего-то боялась. Мимо машина ехала и посигналила, так она подпрыгнула даже.

– Она еще что-нибудь говорила? – задал вопрос Лео.

– Нет. Подошла, попросила мобильный, написала СМС, вернула телефон, сказала «спасибо» и ушла. Точнее, побежала.

– Куда? В сторону проспекта или к цирку?

– В том-то и дело, что она не по улице побежала, а свернула в Почаевский переулок. Там тупик и «кирпич» висит, машина точно не пройдет. Переулок крошечный совсем, и выбраться из него можно только проходными дворами. Если она хотела, чтобы ее подруга забрала, место не самое подходящее.

Мужчина стал разглядывать свои ботинки, а Лео спросил:

– Это все?

Он чуть помедлил и добавил:

– Я не уверен, но… там джип стоял. На противоположной стороне улицы. Не помню, когда он появился, но… похоже было, что баба эта испугалась, вот и кинулась в переулок. Джип с места тронулся, но развернуться там негде, ему пришлось чуть вперед проехать, в общем, время он потерял.

– На номер джипа внимание обратили?

– Нет, как раз начальство позвонило, да я и не сразу сообразил, что это может быть как-то связано, ну то, что баба в переулок бросилась, и этот джип… «Лендкрузер», цвет черный, стекла тонированные… Так что не разглядишь, кто в кабине был. На душе, кстати, муторно стало, еще подумал: в дерьмо бы какое-нибудь не вляпаться, так что не удивился, когда вы позвонили.

Я тут же вспомнила о джипе, который видела в своем дворе.

– Значит, женщина выглядела испуганной?

– Малость с приветом она выглядела, не в обиду вам будет сказано. Я, кстати, когда она про ребенка сказала, предложил ее отвезти. Мы с работой уже закончили, чего ж доброе дело не сделать. Уж очень она переживала… может, показалось мне, но она вроде хотела согласиться, но вдруг передумала и в переулок бросилась, потому что джип этот увидела. А теперь вы мне скажите: что это за баба? Неприятности мне ни к чему…

– Никаких неприятностей, – заверил Берзинь. – Я вам уже объяснил: эта женщина исчезла некоторое время назад, и мы понятия не имели, что с ней, и вдруг это СМС.

– Чудеса. Мне, конечно, бояться нечего, плохого я не делал, но не хочется, чтоб менты дергали. Больше того, что я уже рассказал, сообщить мне нечего.

– Спасибо вам.

Лео достал из бумажника купюру и протянул мужчине, тот слегка смешался, точно не мог решить: следует ее брать или нет. Но в конце концов взял. Кивнул на прощание и направился к машине. Мы смотрели, как он покидает парковку.

Лео повернулся ко мне и сказал:

– Поехали на Покровскую.

Никакого смысла в этом я не видела, но согласно кивнула.

Новенький рекламный щит точно указал на место, где развивались недавние события. Оставив машину на Покровской, мы отправились в Почаевский переулок. Не помню, когда я была здесь в последний раз, но выглядеть лучше за это время он не стал. Переулок заканчивался глухой стеной, за ней здание НИИ, слева и справа дома в ожидании то ли реставрации, то ли очереди на снос. Проходные дворы и выход на соседнюю улицу. Двери домов заколочены деревянными щитами.

Берзинь подошел и проверил их: попасть в здание невозможно, по крайней мере, таким путем.

– Что мы ищем? – задала я вопрос, немного понаблюдав за Лео.

– Сам не знаю, – буркнул он. – Предположить, что у твоей матери где-то здесь убежище, в котором она прячется четыре года, конечно, можно, но отдает белой горячкой.

– Тебе не кажется, что все это чушь? – сказала я, осматривая соседние строения.

Тут еще были жильцы, хоть и выглядели дома крайне убого.

– В каком смысле? – не понял он.

– Одно другому противоречит. В СМС сказано: «Он держит меня взаперти», так?

– Так.

– Выходит, она смогла сбежать от него, кем бы этот тип ни был. Что делает нормальный человек в такой ситуации? Правильно, поспешит оказаться в безопасном месте.

– А если такого места просто нет? – криво усмехнулся Берзинь. – Предположим, только предположим, – поднял он руку, – она не считает безопасным собственный дом.

– И ближайший отдел полиции тоже не считает?

– О коррупции ты, надеюсь, слышала? У нее мог быть повод решить, что полицейские примут сторону ее врагов.

– В переводе с дипломатического языка на общедоступный: мой отец где-то держит мою мать, а подкупленные им полицейские делают вид, что разыскивают ее… скажи на милость, если мой отец коварный злодей, зачем держать ее взаперти четыре года? Не проще ли убить?

– А если дело не в твоем отце, а в ней?

– Час от часу не легче, – хмыкнула я.

– Мы не знаем, что случилось за эти четыре года. Парень сказал, она выглядела… странно.

– Мама спятила и забыла дорогу домой, считает мужа злодеем, но шлет мне СМС.

– Ты забыла про труп, – вздохнул Берзинь. – Убитая девушка, предположительно, любовница твоего отца.

– Почти наверняка, – сказала я. – Что дальше?

– Дальше? Обещай, что не огреешь меня первым тяжелым предметом, подвернувшимся под руку, не пошлешь в дальние дали и не проклянешь тут же на месте.

– Судя по вступлению, ты готовишься сказать какую-то пакость.

– Лучше я помолчу.

– Лучше говори.

– Сюжет для детективного романа: жена убивает любовницу мужа, возможно, не желая этого. Приходит в себя, и в ужасе от содеянного бросается за помощью к супругу.

– Оригинально. Я не сюжет имею в виду, тут-то все как раз банально, а ее обращение к мужу…

– Она в безвыходном положении. И он, в конце концов, ее муж. Скандал ему не нужен, любовницы он уже лишился, в общем, надежда на помощь не такая уж зыбкая.

– И эта парочка решает разыграть исчезновение?

– Не так глупо, как может показаться вначале. Предположим, что через некоторое время, когда расследование убийства девушки сойдет на нет, жена вернулась бы, объяснив свое отсутствие внезапной амнезией…

– Не забывай, жена исчезла через месяц после того, как обнаружили труп любовницы.

– И все это время ожидала, что полицейские явятся с минуты на минуту. Вот и решила в приступе отчаяния покаяться мужу.