Хозяйка болот была похожа на первых встреченных нами жаб, различия были только в размерах. Метров три с половиной или четыре, из-за окутывающего всё тумана было сложно определить. Иллюзия сказала правду — мать пришла со свитой. В ней были уже знакомые нам обычные и прямоходящие жабы, но были и те, что до этого нам не встречались. Похожие на бочку и сплошь покрытые бородавками, амфибии стояли чуть впереди, с боков расположились худые жабы с мощными передними конечностями и хвостом вместо задних лап. Но самым удивительным было то, что в свите также присутствовали люди. Две девушки и парень стояли ближе всех к хозяйке болот и не похоже, что они находились рядом под принуждением. Рассмотреть всю свиту мне не удалось — скорость, с которой развивались события, и туман не позволили этого сделать.

Хозяйка болот оказалась куда сильнее своих детей. Ей без труда удалось загипнотизировать всю группу. Про то, что даже под гипнозом я способен использовать навыки, она тоже знала, как и о необходимости контакта с землей. Это всё её ментальные способности. Оставалось надеяться только на то, что Франс правильно меня понял и не станет действовать раньше времени. Сейчас одержимый, как и все мы, замер без движения, это одновременно радовало и пугало. Я боялся, что хозяйке болот удалось подавить беса, и Франс окажется беспомощен. Но всё же надежда в самообладание парня была сильнее — из этой передряги нас мог вытащить только он.

Страшно и от осознания того, что амфибия могла знать об особенности парня. Но я гнал все эти мысли в сторону. Если эта тварь и вправду может читать мысли, мои переживания сделают только хуже. А в памяти моей она уже копалась, вряд ли ей будет интересно снова лезть в мои воспоминания. Главное, чтобы её внимание по-прежнему было нацелено на меня. Не уверен, что остальные смогут держать свои мысли в узде.

Удерживающие языки потянули меня к морде многодетной матери. В ужасе я пытался вырваться, но тело было глухо к моим потугам, навыки бесполезны. Ни один из них не смог подарить мне так необходимую сейчас свободу.

— Не дёргайся, я не собираюсь тебя есть. Маги слишком ценный ресурс, чтобы пускать их в пищу, — заговорила проявившаяся сбоку от жабы копия Кристины.

Я силился ей что-то ответить, но сковывающий тело гипноз не позволил открыть мне рот. Желая хоть как-то насолить, я развеял вдохом магии заговорившую со мной иллюзию.

— Зачем же ты так? Нельзя так обращаться со своей новой матерью, — сказала появившаяся уже с другого бока Кристина.

Вновь развеять иллюзию я уже не успел. Глаза хозяйки болот засветились ярким фиолетовым свечением, и моё сознание поплыло. Я потерял связь с внешним миром, всё окружающее казалось таким иллюзорным и нереальным, лишь мать, смотрящая на меня своими любящими глазами, не давала мне раствориться в небытие. Это было словно новое рождение, новая мама, новая семья, новый дом. Мне было хорошо, пройдя инициацию, я потерял связь с родственниками, остался совсем один на пропитанном тьмой материке. Теперь одиночество позади, у меня появилась новая семья, и я сделаю всё, чтобы больше ничто не разлучило нас.

Удерживающие языки моих братьев стали медленно отпускать меня. Пребывая в эйфории от обретения нового смысла жизни, я с обожанием смотрел на свою мать. Она выглядела уставшей, принятие меня в семью стоило ей больших сил. Чтобы восстановиться, ей требовалась пища, попавшие под её влияние людишки подходили на эту роль лучше всего. Из всех них лишь одна была достойна обретения новой семьи. Кристина обладала магией, была целительницей — с такими возможностями она могла хорошо послужить моей матери. Остальные же были достойны лишь утолить голод моей семьи.

Встав рядом с похожей на меня сестрой, я с удовольствием смотрел, как языки охватили человека. Ему выпала почётная роль — стать едой для нашей матери. Затаив дыхание, я наблюдал за начинающейся трапезой. К моему неудовольствию, братья подхватили худого парня, проигнорировав застывшего рядом здоровяка. Радовало лишь одно — человек был ухожен, а матери так нравится чистоплотная еда.

Сознание кольнула непонятная угроза. Принявшись озираться, я искал, что могло угрожать моим родичам. Опасности не было, но тревога становилась всё сильнее. В поисках неведомой угрозы зацепился за лицо будущей еды. В памяти всплыло его имя — человека звали Франс, именно он вызывал у меня непонятное беспокойство. Одну за другим память подкидывала мне события, связанные с ним. Когда мать уже открыла свою пасть, чтобы откусить человеку голову и полакомиться так любимым ей мозгом, я вспомнил: Франс был одержим и на него не действовал гипноз.

Охваченный страхом за только что обретённую мать, я открыл для крика рот, но не успел. Братья держали безвольную жертву некрепко, резко дёрнувшийся Франс сумел выхватить свои топоры.

— Не подавись! — крикнул одержимый, вгоняя своё оружие в раскрытую пасть моей матери.

По сознанию прошёлся мощный ментальный удар. Голова раскалывалась, боль была жуткой. Я кричал, и мне вторила вся моя семья. Связь с матерью пропала. Меня вновь решили самого дорогого. В какой-то момент гнев перекрыл терзающую мою голову боль и затуманенным взглядом я нашёл человека, лишившего меня материнской любви.

Освободившийся от удерживающих его языков Франс безнаказанно рубил ошеломлённых смертью матери братьев. Ненависть к этому человеку, продолжающему убивать мою семью, окончательно отодвинула боль на второй план. Магический посыл и выросшее на пути убийцы копьё входит в его брюхо. Франс кричит от дикой боли, пытается освободиться от инородного тела в своём организме, но мне мало его боли. Быстрой смерти для того, кто лишил меня матери, не будет. Очередное копьё земли входит точно под колено, его наконечник, выворотив коленную чашечку, показывается наружу. Человеческий крик меняет тональность, и я, поигрывая протазаном, иду к пришпиленному Франсу.

Стоя перед противником, я наслаждался его криками и размышлял, куда нанести свой следующий удар. Мои думы прервали обхватившие меня сзади руки. Из-за пожирающей ненависти я совсем забыл про остальных людей. Выросший позади меня кол избавил от чужих рук. Теперь крики доносились спереди и сзади. Использовал голос земли, но прежде чем получить информацию от разошедшейся кругом магии, в меня, сбивая с ног, врезался обросший шерстью человек.

Протазан выбили из моих рук, тянуться к кинжалу было некогда. Бранд, а это был именно он, как и с Франсом в памяти всплыли связанные с ним воспоминания,