Сопровождаемая пажом, герольдом, кастеляном и Виссегердом,принцесса прошла к столу и заняла свободный стул между Дрогодаром и ЭйстомТурсеахом. Рыцарь-островитянин не замедлил позаботиться о ее кубке и занятьразговором. Геральт обратил внимание, что отвечала она не больше чем однимсловом. Глаза у нее были постоянно опущены и все время прикрыты длиннымиресницами, даже во время громогласных тостов, летевших со всех сторон стола. Еекрасота, несомненно, произвела впечатление на пирующих. Крах ан Крайт пересталвскрикивать и молча глазел на Паветту, забыв даже о кубке с пивом. Виндхальм изАттре пожирал принцессу глазами, переливаясь всеми цветами побежалости, словнолишь несколько песчинок в часах отделяли его от брачного ложа. Подозрительнососредоточившись, разглядывали миниатюрное личико девочки Кудкудак и братья изСтрепта.

– Так, – тихо сказала Калантэ, явно довольнаяэффектом. – Что скажешь, Геральт? Без ложной скромности – дева уродилась вмать. Мне даже немного жаль отдавать ее в руки рыжему чурбану Краху. Всянадежда на то, что, может быть, из сопляка вырастет нечто такого же класса, какЭйст Турсеах. Как ни говори – та же кровь. Ты меня слушаешь, Геральт? Цинтрадолжна вступить в союз со Скеллиге, ибо того требуют государственные интересы.Моя дочь должна выйти за соответствующего человека, ибо это моя дочь. Именноэтот результат ты должен мне обеспечить.

– Я? Неужто недостаточно твоей воли, королева?

– События могут пойти так, что будет недостаточно.

– Что может быть сильнее твоей воли?

– Предназначение.

– Ага. Стало быть, я, слабый ведьмак, долженсопротивляться Предназначению, которое сильнее королевской воли. Ведьмак,борющийся с Предназначением! Какая ирония!

– В чем ты видишь иронию?

– Не будем об этом. Королева, похоже, услуга, которуюты требуешь, граничит с невозможностью.

– Если бы она граничила с возможностью, –процедила сквозь зубы Калантэ, – я справилась бы сама, мне не понадобилсябы знаменитый Геральт из Ривии. Перестань мудрствовать. Сделать можно все, этолишь вопрос цены. Черт возьми, в твоем ведьмачьем ценнике должна быть цена зато, что граничит с невозможностью. Думаю, немалая. Обеспечь нужный мнерезультат, и ты получишь то, что пожелаешь.

– Как ты сказала, королева?

– Дам, что пожелаешь. Не люблю повторять. Интересно быузнать, ведьмак, ты перед каждой работой, за которую берешься, стараешьсяотбить у нанимателя охоту так же усиленно, как у меня? Время уходит, ведьмак.Да или нет? Отвечай.

– Да.

– Лучше. Лучше, Геральт. Твои ответы уже гораздо ближек идеалу, все больше походят на те, какие я ожидаю. А теперь незаметно протянилевую руку и пощупай за спинкой моего трона.

Геральт сунул руку под желто-голубую драпировку. Почти сразуже наткнулся на меч, плоско прикрепленный к обитой тисненой козловой кожейспинке. Прекрасно знакомый меч.

– Королева, – бросил он тихо, – не говоря ужо том, что я раньше сказал относительно уничтожения людей, ты, конечно,понимаешь, что против Предназначения меча недостаточно?

– Понимаю, – Калантэ опустила голову. –Необходим еще ведьмак, который этот меч держит. Как видишь, я позаботилась и обэтом.

– Королева…

– Ни слова больше, Геральт. Мы и так слишком долгошушукаемся. На нас смотрят, а Эйст начинает закипать. Только не слишкомусердствуй. Я хочу, чтобы рука у тебя была твердой.

Он так и поступил. Королева включилась в разговор, которыйвели Эйст, Виссегерд и Мышовур при молчаливом и сонном участии Паветты.Дрогодар отложил лютню и наверстывал упущенное в еде. Гаксо был неразговорчив.Воевода с трудно произносимым именем, который что-то слышал о делах и проблемахЧетыругла, спросил из приличия, хорошо ли жеребятся кобылы. Геральт ответил,что, мол, да, лучше, чем жеребцы. Он не был уверен, что шутку правильно поняли.Больше вопросов воевода не задавал.

Мышовур все время пытался встретиться взглядом с ведьмаком,но крошки на столе уже не шевелились.

Крах ан Крайт все больше сближался с двумя братьями изСтрепта. Третий, самый младший, совсем захмелел, стараясь выдержать темп,предложенный Драйгом Бон-Дху. Похоже, скальд из этого состязания вышел трезвымкак стеклышко.

Собравшиеся в конце стола более молодые и не столь важныегости фальшиво затянули известную песенку о рогатом козленочке и мстительной,напрочь лишенной чувства юмора бабулечке.

Кучерявый слуга и капитан стражи в желто-голубых цветахЦинтры подбежали к Виссегерду. Маршал, поморщившись, выслушал доклад, встал,подошел к трону и, низко наклонившись, что-то прошептал королеве. Калантэбыстро глянула на Геральта и ответила кратко, односложно. Виссегерд наклонилсяеще ниже, зашептал, королева резко взглянула на него, молча ударила ладонью поподлокотнику трона. Маршал поклонился, передал приказ капитану стражи. Геральтне расслышал, что это был за приказ. Однако увидел, что Мышовур беспокойношевельнулся и взглянул на Паветту – принцесса сидела неподвижно, опустивголову.

В зале послышались тяжелые, отдающие металлом шаги,пробивающиеся сквозь гул за столом. Пирующие подняли головы и обернулись.

Приближающаяся фигура была закована в латы, скомбинированныеиз металлических пластин и травленной в воске кожи. Выпуклый, граненый,черно-голубой нагрудник заходил на сегментную юбку и короткие защитные щитки набедрах. Металлические наплечники щетинились острыми стальными иглами, забрало сгустой сеткой, вытянутое на манер собачьей морды, было усеяно шипами, как кожуракаштана.

Хрустя и скрипя, странный гость приблизился к столу и застылнапротив трона.

– Благородная королева, благородные господа, –проговорил пришелец из-за забрала, проделывая неуклюжий поклон. – Прошупростить за то, что нарушаю торжественный пир. Я Йож из Эрленвальда.

– Приветствую тебя, Йож из Эрленвальда, – медленнопроговорила Калантэ. – Займи место за столом. Мы в Цинтре рады любомугостю.

– Благодарю, королева. – Йож из Эрленвальда ещераз поклонился, коснулся груди рукой в железной перчатке. – Однако яприбыл в Цинтру не как гость, а по делу – важному, не терпящему отлагательства.Если королева Калантэ позволит, я изложу его суть незамедлительно, не отнимая увас непотребно времени.

– Йож из Эрленвальда, – резко сказалакоролева. – Похвальная забота о нашем времени не оправдываетнеуважительности. А таковой я считаю то, что ты обращаешься ко мне из-зажелезного решета. Посему – сними шлем. Уж мы как-нибудь переживем потерювремени, кое тебе понадобится на такое действие.