Островитяне вошли молодцеватыми гулкими шагами, вчетвером, вблестящих кожаных куртках, отороченных мехом котика, перепоясанные клетчатымишерстяными шарфами. Первым шел жилистый воин, смуглый, с орлиным носом, рядом –плечистый юноша с рыжей шевелюрой. Все четверо склонились перед королевой.

– Почитаю за честь, – сказала Калантэ, слегкапокраснев, – вновь приветствовать в своем замке знатного рыцаря ЭйстаТурсеаха из Скеллиге. Если б не хорошо известный факт, что тебе претит мысль осемейных узах, я бы с радостью приняла весть, что ты, возможно, прибыл проситьруки моей Паветты. Неужто одиночество стало тебе докучать?

– Довольно часто, прекрасная Калантэ, – ответилсмуглолицый островитянин, поднимая на королеву горящие глаза. – Однако яведу слишком опасную жизнь, чтобы думать о постоянной связи. Если б не это…Паветта еще юный, нераспустившийся бутон, но…

– Что «но», рыцарь?

– Яблочко от яблоньки недалеко падает, – улыбнулсяЭйст Турсеах, сверкнув белизной зубов. – Достаточно взглянуть на тебя,королева, чтобы увидеть, какой красавицей станет принцесса, когда достигнеттого возраста, в котором женщина может дать счастье воину. Сейчас же боротьсяза ее руку должны юноши. Такие, как племянник нашего короля Брана, Крах анКрайт, прибывший к тебе именно с этой целью.

Крах, наклонив рыжую голову, опустился перед королевой наодно колено.

– А кого ты еще привел, Эйст?

Кряжистый мужчина с бородой метлой и верзила с волынкой заспиной опустились на колено рядом с Крахом ан Крайтом.

– Это доблестный друид Мышовур, как и я, – друг исоветник короля Брана. А это Драйг Бон-Дху, наш знаменитый скальд. Тридцать жеморяков из Скеллиге ждут во дворе, надеясь, что прекрасная Калантэ из Цинтрыпокажется им хотя бы в окне.

– Рассаживайтесь, благородные гости. Ты, милсдарьТурсеах, здесь.

Эйст занял свободное место на узкой стороне стола,отделенный от королевы только пустым стулом и местом Дрогодара. Остальныеостровитяне уселись слева, между маршалом двора Виссегердом и тройкой сыновейхозяина из Стрепта, которых звали Слиздяк, Дроздяк и Держигорка.

– Ну, более-менее все, – наклонилась королева кмаршалу. – Начинаем, Виссегерд.

Маршал хлопнул в ладоши. Слуги с блюдами и кувшинами в рукахстроем двинулись к столу, приветствуемые радостным гулом.

Калантэ почти ничего не ела, лишь равнодушно ковыряла блюдасеребряной вилкой. Дрогодар, что-то быстро заглотав, бренчал на лютне. Затоостальные гости активно опустошали блюда с запеченными поросятами, птицей,рыбой и моллюсками, при этом опережал всех рыжий Крах ан Крайт. Раинфарн изАттре строго следил за юным князем Виндхальмом, один раз даже дал ему по рукамза попытку ухватить кувшин с яблочной наливкой. Кудкудак, на секундуоторвавшись от бараньей ноги, порадовал соседей свистом болотной черепахи.Становилось все веселее. Звучали тосты, все менее складные.

Калантэ поправила тонкий золотой обруч на пепельно-серых,закрученных локонами волосах, слегка повернулась к Геральту, пытавшемусяразгрызть панцирь большого красного омара.

– Ну, ведьмак, – сказала она, – за столом ужедостаточно шумно, чтобы незаметно обменяться несколькими словами. Начнем слюбезностей. Я рада познакомиться с тобой.

– Взаимно рад, королева.

– А теперь так: у меня к тебе дело.

– Догадываюсь. Редко кто меня приглашает на пирушки изчистой симпатии.

– Надо думать, ты не очень-то интересный собеседник застолом. Ну а еще о чем-нибудь ты догадываешься?

– Да.

– О чем же?

– Скажу, когда узнаю, какое у тебя ко мне дело,королева.

– Геральт, – сказала Калантэ, коснувшись пальцамиожерелья, в котором самый маленький изумрудик был размером со скарабея, –как по-твоему, какое задание можно придумать для ведьмака? А? Выкопать колодец?Залатать дыру в крыше? Выткать гобелен, изображающий все позы, какие корольВриданк и прекрасная Керо испробовали во время первой ночи? Думаю, ты и сампрекрасно знаешь, в чем состоит твоя профессия.

– Знаю. И теперь могу сказать, о чем я догадался.

– Интересно.

– О том, что, как и многие иные, ты путаешь моюпрофессию с совершенно другой.

– Ах, – Калантэ с задумчивым и отсутствующимвидом, слегка наклонившись к бренчащему на лютне Дрогодару, проговорила:

– И кто же они такие, Геральт, те многие, которые оказалисьравными мне по невежеству? И с какой такой профессией эти глупцы путают твою?

– Королева, – спокойно сказал Геральт, – попути в Цинтру мне встречались кметы, купцы, старьевщики-краснолюдцы, котельщикии лесорубы. Они говорили о бабе-яге, у которой где-то в здешних местах естьлогово, этакий домик на когтистых курьих ножках. Упоминали о химере,гнездящейся в горах. О жагницах-коромыслах и сколопендроморфах. Вроде бывстречается и мантихор, если как следует пошукать. Так что работы для ведьмакахватает, и при этом ему даже нет нужды наряжаться в чужие перья и гербы.

– Ты не ответил на вопрос.

– Королева, не сомневаюсь, что союз со Скеллиге,заключенный путем замужества твоей дочери, Цинтре необходим. Возможно,интриганов, которые хотят этому помешать, следовало бы проучить, да так, чтобывластитель не был в это замешан. Разумеется, лучше, если б это сделал никомуздесь не известный хозяин из Четыругла, который тут же исчезнет со сцены. Атеперь я отвечу на твой вопрос. Ты путаешь мою специальность с профессиейнаемного убийцы. А многие иные – это те, в руках у которых власть. Меня уже нераз призывали во дворцы, в которых проблемы хозяина требуют быстрых ударовмеча. Но я никогда не убивал людей ради денег, независимо от того, требовали лиэтого добрые или скверные обстоятельства. И никогда этого делать не стану.

Атмосфера за столом оживлялась пропорционально количествуубывающего пива. Рыжий Крах ан Крайт нашел благодарных слушателей, которыевнимали его рассказу о битве под Твитом. Начертав на столе карту при помощикости с мясом, смоченной в соусе, он наносил на нее тактическую ситуацию, приэтом громко вереща. Кудкудак, доказывая справедливость данного ему прозвища,неожиданно закудахтал, словно самая настоящая квочка, вызвав всеобщее весельепирующих и отчаяние слуг, решивших, что, насмехаясь над бдительностьюохранников, в залу со двора проникла птица.