— Зачем? — начала было я, но замолчала.

— Вот, ты и сама догадалась. Из-за Александра. Вотпредставь, познакомились они где-то за границей случайно, влюбились друг вдруга, а как встречаться? Ну, допустим, поехал он раз на Майорку там или вИталию.., пожил там две недели, а на долгое время-то и денег не хватит. Что тамстаруха соседка-то говорила? Жили скромно, вдвоем с матерью. Конечно, можно увозлюбленной денег на дорогу взять, но ведь не всякий мужчина возьмет, инойведь и уважать себя за такое перестанет! А она-то может ездить, куда захочет,но если сюда припрется под своим именем, то никакого уединения для влюбленныхне получится, потому что репортеры всю жизнь испоганят.

Опять же опасно, страна у нас криминальная. Ипапа-миллиардер небось недоволен бы был и в Россию ее ни за что бы не пустил:опасно. Тогда она, испанка-то, себе на погибель находит охранное агентство«Барс» и ставит перед ними задачу найти ей двойника. Те расстарались и, чтобывидно было, за что они берут с Долорес такие огромные деньги (а уж это точно,что огромные, можешь не сомневаться), предоставили ей документальноедоказательство.

Видимо, объяснялся с ними Александр, вот и оставил альбом усебя. И было все замечательно, Ларису отправляют куда-то под видом Долорес,чтобы она там помаячила — на курорт какой-нибудь богатый, а сами влюбленныеснимают квартирку, чтобы Долорес в гостинице не светиться, и воркуют там насвободе.

Когда я представила себе такую картину, она почему-то мнетак не понравилась, что я даже заерзала на скамейке. Надежда посмотрела на меняс таким проницательным ехидством, что я рассердилась и собиралась сказатькакую-нибудь гадость, но усилием воли сдержалась, потому что ссориться с неймне не хотелось.

— И вы теперь пойдете в агентство «Барс»? —спросила я, чтобы переменить тему.

— Вряд ли мне что-нибудь там скажут, — отвернуласьНадежда, — агентства берегут своих клиентов и не станут трепаться первомувстречному.

Она еще немножко подумала, потом оживилась:

— Кажется, я знаю, как подобраться к этому «Барсу».Теперь разберемся с документом. К сожалению, я не владею деловым английским.Единственное, что можно сказать с уверенностью: документ этот подписан МигелемРуисом Санчесом.

Действительно, имя испанского миллиардера встречалось тамнеоднократно — и в начале, и в конце перед подписью. И кое-где мы нашли еще имяДолорес.

— Ну и ну, — удивленно протянула Надежда, — уменя сильнейшее впечатление, что ты нашла.., завещание миллиардера.

— Быть не может, — поразилась я, — с чего этоему хранить свое завещание здесь, в России?

— Во-первых, хранил документ не он, а его дочь инаследница, а во-вторых, мы скоро это узнаем, потому что уж кого-кого, ачеловека, мало-мальски читающего по-английски, мы найдем без труда. Вот сохранной фирмой «Барс» будет значительно труднее.

Взглянув на часы, я ахнула: ведь меня же ждет Андрей. Хотясегодня мне совершенно не хотелось с ним встречаться, я усовестилась, вспомнив,как хорошо он относился к Лешке, и поспешила домой. Хорошо бы сократить визитдо минимума, потому что я очень устала, много дел, и вообще, что он собираетсяу меня делать? Если посидеть вечером за чашкой кофе и поговорить о жизни — этоодно, а если он рассчитывает на что-то другое, то об этом «другом» не можетбыть и речи. Не говоря уже о моральных аспектах, со времени моих неудачныхродов прошло четыре месяца. И доктор сказал, что если бы был любящий ласковыймуж, так и то только через полгода потихонечку, а тут, с незнакомым мужчиной…Да и вообще, мне этого совершенно не хочется. Хорошо бы отговориться сегодня отсвидания. Но опять все будут пилить и твердить, что жизнь продолжается, чтонельзя все время быть одной и так далее.

У парадной на лавочке рядышком сидели Андрей и мой бывшиймуженек. Какой приятный сюрприз! Они мило покуривали и болтали.

— Вы что, знакомы? — холодно спросила я, непоздоровавшись.

Они вскочили оба одновременно и уставились на меня.

— Вот, значит, как, — угрожающе прошипел мойбывший, — вот ты, значит, какая. А я-то дурак…

В голосе его явственно прорывались интонации мужа,вернувшегося к любимой жене из командировки рано утром и заставшего в своейпостели чужого волосатого мужика.

— Ты в уме? — удивленно спросила я. — Тысоображаешь, что говоришь?

— Извини, мужик, — поддержал меня Андрей, —ты тут сегодня не к месту.

— Ax ты! — Стас рванулся ко мне, но прежде, чем онуспел сказать бранное слово, Андрей сжал его локоть так сильно, что Стаспобелел.

Я жутко разозлилась, тем более что из окон на нас пялилисьсоседи, и даже Тамара Васильевна выглядывала в форточку и надела очки, чтобылучше видеть.

— Слушай, мразь, — я наклонилась и зашептала Стасув самое ухо, — если сейчас немедленно не уберешься, я завтра иду в милициюи сдаю там тебя и твою кралю. Ты того рыжего Валерия знал, это факт. Я расскажупро перстень — вот и мотив для милиции. Так что можешь заранее собирать теплыевещи. Последний раз предупреждаю.

Ты меня знаешь.

Он посмотрел мне в глаза, понял, что я не шучу, вырвал свойлокоть у Андрея и ушел, не оглядываясь.

— Что ты ему сказала? — спросил Андрей.

— Так, кое-что, к делу не относится.

Я взяла его под руку и под заинтересованными взглядамисоседей мы неторопливо прошли в парадную. Не могу сказать, что после этой сценыу меня появилось желание пообщаться с Андреем в интимной обстановке, но,во-первых, мне понравилось, как он себя вел в данной ситуации, а во-вторых, немогла же я выяснять с ним отношения при людях.

Когда мы вошли в квартиру, я немного воспряла духом. Теперьможно сказать Андрею, что я очень разнервничалась после сцены с бывшим мужем,что настроение упало и заниматься с ним любовью я сегодня не в состоянии.Поэтому мы просто посидим, выпьем кофе, а потом я его вежливо выпровожу, якобыдо следующего раза.

А будет ли следующий раз — об этом я подумаю после.

Андрей взял из моих рук ключи и сам открыл дверь квартиры,потом он тщательно запер все замки изнутри и сказал, улыбаясь:

— Наконец-то мы одни!

Я улыбнулась в ответ и направилась на кухню.

— Поужинаем?

— Хорошо, — оживился он, — я тут кое-чтопринес.

И он выложил на стол бутылку вина, какие-то деликатесныесалаты в пластиковых коробочках и еще фрукты, сыр…

— Не беспокойся ни о чем, — шепнул он, — всебудет хорошо.

Легко сказать — не беспокойся! Человек питает насчет менякакие-то надежды, а я самым натуральным образом собираюсь его продинамить. Янакрыла стол в комнате, постелила свежую скатерть, поставила хрустальныебокалы. Андрей помогал мне как-то суетливо, а может, мне так казалось из-затого, что я нервничала.