Вчера мы с ним были на дискотеке «Белый лимон» – в бывшем кинотеатре «Салют». Мне было по – своему любопытно – я на дискотеках за всю жизнь была, может, раз десять, а Игорь вообще их не любил, потому что слушал другую музыку, но в этот раз почему‑то сам предложил сходить.

«Салют» я помнила хорошо – часто ходила туда в детстве. В буфете покупала пломбир за двадцать копеек, шла в зал, садилась и ждала, пока прозвенят три звонка и откроется красный занавес.

Фильмы в «Салюте» давно не показывали. В кассах устроили ксерокопию, в фойе – дискотеку, а сам зрительный зал был закрыт. С нами пришел приятель Игоря, Андрей. Он сразу купил в баре бутылку водки, и мы быстро выпили половину, закусывая чипсами. После этого стало весело, и меня уже не напрягала ни попсовая музыка, под которую мы танцевали, ни постоянные крики диджея «ком – он» и, почему‑то, «шат – ап». Может, он что‑то не понял в английском. Пепельницы на столах менял негр. Андрей сказал, что знает его – он из Гамбии, и зовут его Самуэль, учится на третьем курсе политеха.

Ближе к утру Андрей познакомился с девушкой. Ее звали Лариса. Он пошел ее провожать в район комбината, а мы с Игорем вернулись ко мне общагу. Он не хотел идти через вахту и залез по решетке на второй этаж, потом протянул мне руки и поднял на руках наверх. Я боялась, что он не удержит меня – он ведь уже был нетрезвый, – но он удержал.

Я сделала две затяжки и отдала сигарету Игорю. Он тоже сделал затяжку. Я сказала:

– Скоро кончится лето.

В ответ он напел:

– Больше надежд нету…

– Нет, правда… Мне всегда бывает грустно в конце августа, потому что что‑то кончается и больше никогда уже не повторится…»

В дверь звонят. Я закрываю файл, выхожу из «ворда». На экране – зеленый холм и кусок ясного синего неба в белых мелких облаках. Я подвожу курсор к кнопке «Windows Media Player», щелкаю. Открывается последний список воспроизведения. Звонки в дверь продолжаются. Я нажимаю на «play». «Открытие файла мультимедиа». «Воспроизведение 192 Кбит/с». В дверь больше не звонят, а молотят ногами, пытаясь выломать. Это будет несложно – обычная дверь старой хрущевки в обычном районе говенного города… Который – родина. В котором я – дома… Я делаю звук погромче, поворачиваю голову, смотрю в окно. Неяркое солнце все так же висит над домами.

«Встреча была назначена в той же самой кофейне, в которой неделю назад мы встречались с Лешей. Неужели прошла всего лишь неделя? Почему‑то казалось, что это было уже очень давно.

Людей в кофейне было немного, только какой‑то мужчина в костюме читал газету, время от времени поднося ко рту большую фарфоровую чашку. Во всем небольшом помещении висел приятный кофейный запах. Я подумала, что, наверно, люблю запах кофе даже больше, чем его вкус.

Девочка – официантка в синих джинсах и черной майке со стразами принесла мою чашку капучино, поставила на столик. Я взяла сахарницу, вытряхнула немного сахара в чашку – он начал тонуть в светло – бежевой шапке пены. Я взяла ложечку, медленно перемешала кофе и сделала первый глоток.

– Вы – Анна? – Голос был негромкий и приятный. Позже я заметила, что его интонации и манера говорить напоминали дикторов на центральных каналах. Наверное, он был москвичом.

– Да, – сказала я и подняла глаза.

Он был скорее среднего роста, из расстегнутого пальто выглядывал черный строгий пиджак, под ним – белая рубашка и темно – вишневый галстук.

– А я – Феликс.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Он положил на стул дорогой кожаный портфель, не спеша снял пальто, повесил его на вешалку на стене. Я сделала еще глоток кофе. Феликс сел, достал из кармана коммуникатор, положил на столик рядом с собой. Подошла официантка. Он сделал заказ:

– Эспрессо, пожалуйста, и воду без газа…

Феликс спокойно и внимательно смотрел на меня, можно даже сказать, рассматривал. Но делал он это ненавязчиво, не вызывая желания отвести глаза или сказать что‑то резкое.

– Я вынужден вас огорчить, – сказал Феликс. – Сделка, о которой мы с вами вчера говорили, смысла, к сожалению, не имеет.

– Почему?

– Акции, которые вы предлагаете, не имеют никакой ценности. Еще несколько месяцев назад все активы комбината были переведены из компании «Омега – Бизнес» в компанию «Металлы Евразии». На «Омеге» остались одни лишь долги, и скоро начнется процедура банкротства…

– Но как… Человек ведь владел активами…

– Должен вас поправить. Физическое лицо владело акциями компании. Компания владела активами. Теперь компания активами больше не владеет… Я сожалею, но здесь ничего нельзя сделать.

Официантка подошла к нашему столику, поставила перед Феликсом маленькую чашку эспрессо, зеленую бутылочку воды и стакан, положила завернутую в салфетку ложечку. Феликс вынул ложечку из салфетки, помешал кофе, не добавляя сахару.

– А теперь еще немного информации для вас, Анна. Поскольку я достаточно неплохо знаю ситуацию. Ваш друг – вы знаете, о ком я говорю – совершил большую глупость… – Он взял чашку, сделал глоток. – Думаю, вы в курсе его дел и поняли, о чем идет речь. И боюсь, теперь его уже ничто не спасет… – Он сделал паузу, посмотрел на меня. Его глаза были серыми и холодными.

– Но ведь его фактически обманули, – сказала я. – Если бы не эти акции…

– Я сказал все, что касается его. В отношении вас… – Он опять посмотрел на меня. – Можете не беспокоиться. Вы ничего ни о чем не знаете. Вы никогда не знали человека по имени Алексей Сухарев, ничего не знаете о комбинате, кроме того, что содержалось в вашей статье… Вы меня поняли. Более того, я достаточно высокого мнения о ваших статьях. И возможно, мы могли бы в довольно скором будущем предложить вам должность аналитика – консультанта. Все ваши данные у нас есть… А вот, на всякий случай, и мои координаты. – Он вынул из кармана пиджака визитницу, открыл, достал кофейного цвета карточку, положил передо мной.

– А что с ним будет?.. С Алексеем?

– Не будет. Уже есть. И вы его больше не увидите. Совет: и не пытайтесь. Бесполезно. До свидания, мне пора.

Феликс поднялся, снял пальто с вешалки, просунул руки в рукава, взял со столика коммуникатор. Из портмоне он вынул сто рублей, положил на столик. Все его движения были четкими, уверенными, даже элегантными.

– Всего хорошего, – сказал он и двинулся к выходу. Открывая дверь, он обернулся, но посмотрел не на меня, а как будто просто обвел взглядом кофейню. На улице его ждал небольшой темно – синий джип. Он сел на сиденье рядом с водителем, и машина медленно тронулась с места. Хлопнула дверь кофейни, с улицы вошла девушка. Я узнала ее – Вера Фильченко из моей группы. Мы не виделись года два.

– Ой, Анька, привет! А я смотрю – ты или не ты? Не представляешь, как я рада тебя видеть… Или ты кого‑то ждешь? Деловая встреча, а? – Она улыбнулась мне во весь рот, показав хорошо отбеленные зубы.