– …в «операции» по захвату комбината участвовали представители нескольких преступных группировок и коррумпированные работники судебных органов. В результате действий последних удалось получить судебные постановления о том, что имущество комбината принадлежит некоей до этого никому не известной компании под названием «Омега – Бизнес». Как вы можете предположить, владельцем «Омеги» является Александр Сергеевич Пинский. Однако захват комбината не принес ему ожидаемых дивидендов. Заняв посты гендиректора и председателя совета директоров комбината, господин Пинский продемонстрировал полное неумение руководить крупным предприятием и даже в ситуации исключительно выгодной экономической конъюнктуры – высоких мировых цен на сталь и низкой себестоимости после кризиса девяносто восьмого года – не смог сделать производство рентабельным. В результате…

Пинский снова схватил телефон, набрал номер, заорал:

– Делайте, блядь, что хотите, но чтоб этого не было, поняли? Иначе…

Картинка в телевизоре изменилась. Теперь на экране появилось понтовое, но унылое новое здание мэрии с болтающимся на ветру «триколором».

– …Однако скоро стало понятно, что комбинат – не главная цель господина Пинского, а лишь стартовая площадка для борьбы за пост мэра города. Используя комбинат как ресурс в предвыборной гонке и не гнушаясь грязными политтехнологиями…

Комментарий оборвался. По экрану пошли помехи. Пинский посмотрел на меня.

– Ну что, Лешка, видишь, что творится? Я тебя что, обманывать буду?

Место: Дома

Дата: 24/11/2006

Время: 01:44

Музыка: нет

Я открываю глаза, слышу крики. Первая мысль – кто‑то ломится в дверь. Значит, пришли за мной. Все. Пока – пока. «Гуд – бай, Джейн». Но нет, крики – на улице. Аня тоже проснулась, привстала на диване, трет глаза. На ней – светло – серая пижама с какими‑то дурацкими, детскими рисунками – то ли зайцы, то ли мишки.

Я спрашиваю:

– Что там такое?

– Не знаю…

Она пожимает плечами. Я встаю с пола, подхожу к окну. Человек двадцать дерутся на пустыре, на котором днем – «мини – рынок» с фруктами и овощами. Все – черноволосые, кавказского вида, орут на своем языке. У некоторых – трубы и палки. Одного уже отмудохали. Он валяется без движения на куче гнилых помидоров, капустных листов и разломанных ящиков.

Аня спрыгивает с дивана, подходит, шлепая по полу босыми ногами.

– Наверно, армяне и азербайджанцы, – говорит она. – Разборки за контроль над «мини – рынком». Здесь уже было несколько драк…

– Я думал, они из‑за своих национальных дел дерутся. Можно сказать, за родину…

– За родину?

– Ну да.

– Странно. Я вот не смогла бы драться за свою. Наверно, я ее не люблю… Нет, я понимаю, это плохо. Но ведь это зависит не только от меня, но и от родины… «С чего начинается родина…» Это ведь все чепуха, глупость, пропаганда… Ничего вокруг хорошего, одно какая‑то хрень. Что я здесь могу любить?

Я пожимаю плечами.

– А ты любишь свою родину? – спрашивает она.

– Если и люблю, то не на тупом попсовом уровне – березки, картинки в букваре… А за эти три года я понял, что могу прекрасно жить и без нее, могу жить в любом месте…

– Почему ты это так грустно говоришь? Что в этом плохого?

Драка закончилась. Тех, кто не может идти, товарищи волокут к машинам – неновым «пятеркам» и «восьмеркам».

– Какая, на фиг, разница? – говорю я. – Родина, не родина, любить, не любить…

Я обнимаю Аню. Мы целуемся.

Место: Дома

Дата: 04/11/2003

Время: 20:34

Музыка: Инструкция по выживанию «Стая воронов»/блатняк

На полу стояли три пустые пивные бутылки. Я сидел на диване с четвертой. В ней оставалось на дне. На столе зазвонил мобильник. Я поставил пиво на пол, взял телефон, нажал на «ответ», поднес к уху.

– Дела наши хуевые. – Голос Антона дрожал. – Даже очень… Просто пиздец какой‑то… Санчеса сегодня замочили, прямо у подъезда расстреляли… За мной, кажется, тоже хвост. Срочно рви когти из города! Все, больше говорить не могу…

В трубке зазвучали гудки. Я сунул телефон в карман, одним глотком допил пиво, поставил бутылку на стол, открыл шкаф. На пол посыпались майки и свитера. Я наугад схватил несколько тряпок, бросил в рюкзак, отшвырнул попавший под ноги старый ремень. Он ударился в стену. От стены отклеился и упал на пол постер. Группа «Кино», «Черный альбом». Я выдвинул ящик стола, сбросил на пол журналы. Собрал со дна ящика деньги – доллары и рубли, все, что было. В другом ящике взял загранпаспорт. Что еще? Вроде, все.

Я вышел из комнаты. Мама, полулежа на диване, смотрела бессмысленный сериал.

– Мам, мне надо уехать. Срочно. На какое‑то время…

Она испуганно глянула на меня, взяла пульт телевизора, нажала на кнопку, пытаясь уменьшить звук. Нажала не на ту – звук стал громче. Она выключила телевизор вообще.

– У тебя что‑то случилось, Алеша?

– В общем, да… Я ничего не могу тебе сейчас рассказать. Потом когда‑нибудь, ладно?

Я взял, не считая, часть денег, положил на журнальный столик.

– Не надо, может, тебе самому…

– Мне хватит.

Я вышел в прихожую, сунул ноги в ботинки, схватил с вешалки куртку.

– Что, так срочно? Прямо сейчас?

Я кивнул. Мама заплакала.

– Хоть присядь на дорожку…

Я присел на ящик для обуви, завязал ботинки, встал, обнял маму. В комнате все еще играла музыка – я забыл ее выключить.

– Ты что, вообще без вещей, без ничего?

– Все, что надо, куплю. Не волнуйся.

Я еще раз обнял ее.

– Не волнуйся, все будет…

* * *

Шел мокрый снег, хлопья падали на переднее стекло, их размазывали дворники.

– А зачем тебе на Луговую? – спросил водила. – Ехал бы лучше на вокзал, там электрички… Мне, конечно, так выгодней, но тебе бы было дешевле…

– Поехали на Луговую.

Место: Дома

Дата: 24/11/2006

Время: 08:28

Музыка: нет

На полу валяются книги, тряпки, обрывки газет и журналов – все это жильцы «аварийного» дома бросили, переезжая в новую квартиру в каком‑нибудь спальном районе. Дом скоро снесут и построят новый торговый центр. Или еще одно здание мэрии.