помощью иллюзии. Почти каждое применение библиомантики так или иначе связано с иллюзиями. Я решила, что снаружи моё транспортное средство должно выглядеть как можно более скромно, чтобы при моём появлении никто не бился в истерике.

– То есть это оптический обман?

– Насколько это в моих силах – да. Если знать о нём, можно догадаться об истинных размерах корзины по тому, как от неё отскакивают капли в дождливую погоду. Или когда сверкает молния. Эта иллюзия несовершенна.

– Вы летаете на воздушном шаре в грозу?

– Разумеется. И я надеюсь, что в ближайшем времени попаду в ещё более захватывающие обстоятельства.

– Вы не могли бы рассказать мне, что собираетесь предпринять? Я имею в виду, куда вы направляетесь?

– Только после вас, – возразила Фиона. – Кроме того, я приглашаю вас совершить со мной небольшую воздушную прогулку над городом.

Мерси приблизилась к одному из окон, за которым открывалась захватывающая панорама лондонских огней. У девушки перехватило дыхание. Воздушный корабль медленно поднимался. Ветер нёс мимо окна клочья тумана и фабричного дыма, однако корзина по-прежнему колыхалась в широком просвете посреди лондонского смога.

– Воздушный шар на самом деле тоже гораздо больше, чем выглядит изнутри! – наконец поняла Мерси.

Фиона подтвердила, удовлетворительно кивнув:

– Примерно в десять раз больше. Точнее говоря, это не один шар, а связка из нескольких. Шар, который видно невооружённым глазом, – это всего лишь…

– Всего лишь иллюзия, – подхватила Мерси.

Фиона светилась от гордости:

– Пришлось попотеть, пока всё это удалось построить и спрятать. Я работала над этой конструкцией больше года.

– Год? – У Мерси не было слов. – Армия учёных и инженеров десятки лет трудятся над созданием воздушных кораблей. Причём их изыскания пока не увенчались особым успехом.

– Они ошибаются, – ответила Фиона. – А я – нет. – Она подошла к одному из ящиков, стоявших на полу, порылась в бумажных свитках и в конце концов вытащила наружу один из них, лежавший в самом низу. Развёрнутый на полу лист бумаги являл собой подробный чертёж воздушного корабля в разрезе. – Вот она, моя «Каскабель».

Мерси с изумлением увидела перед собой летательный аппарат, мало напоминавший обыкновенный воздушный шар, который она наблюдала снизу. Квадратная кабина была подвешена к облакоподобной конструкции длиной примерно от одного конца Сесил-корта до другого. Дырка в облачном покрывале, висевшем над Лондоном, через которую Мерси видела звёзды, образовалась просто-напросто потому, что управляемое облако перекрыло собой смог.

– Разве так бывает, чтобы иллюзия не перекрывала правду, а делала её невидимой? – недоумённо спросила она.

– Это обратная иллюзия, – принялась объяснять Фиона. – Иллюзия, которая не добавляет что-то к реальности, а, наоборот, убирает её часть. Сложность не в том, чтобы делать вещи невидимыми, а в том, чтобы поддерживать эту иллюзию долгое время. Иногда это отнимает у меня больше сил, чем удерживать «Каскабель» в воздухе.

– Этот аппарат движется силой вашей мысли? Не горячим воздухом или газом?

Фиона постучала пальцем по чертежу и произнесла:

– Смотрите, здесь же всё обозначено. В механизме задействовано всё сразу. Боюсь, что это свидетельство моей технической беспомощности.

На чертеже Мерси не обнаружила никаких объяснений, лишь непонятные цифры, подписи и линии.

– И вы построили эту штуку всего за год?

– Да, и мне понадобилось бы ещё меньше времени, если бы мой отец быстрее согласился оплатить необходимые материалы. Однако, после того как Персиваль так жестоко разочаровал его, он действует с оглядкой. – Фиона улыбнулась, и её красные глаза альбиноса, казалось, снова вспыхнули, как угольки. – В конце концов он всё равно не может отказать мне ни в чём, и он понимает это так же хорошо, как и я. Он считает, что я гений, но никогда не скажет этого мне в лицо. Разумеется, он безбожно преувеличивает. Я просто люблю возиться со всякими штуками.

– Он знает о том, что вы носитесь на вашей «Каскабели» над Лондоном?

Фиона покачала головой:

– Он бы этого не одобрил. Он думает, что я сейчас где-нибудь в Шотландии. Для него чрезвычайно важно хранить подобные вещи в тайне.

Мерси не могла не задаться вопросом, понимает ли Фиона, что Адамантовая академия истребила бы всю её семью, если б дозналась, что Ферфаксы являются потомками рода Розенкрейц.

– Вы считаете меня легкомысленной, – заметила Фиона.

– Ну, я могу понять, почему ваш отец так стремится оставаться в тени.

– Да он сам ничуть не лучше меня. Вы знали о том, что он участвовал в строительстве купольного зала библиотеки при Британском музее? Когда Алый зал разогнали и выжившие члены семьи бежали в Лондон, отец был ещё ребёнком. В то время его звали Юлиусом Розенкрейцем. Но, вместо того чтобы тихо сидеть в Котсуолдсе, как это делали его родители, он регулярно приезжал в Лондон. Во всяком случае, он продолжал бывать здесь, пока Персиваль не проиграл в карты наш лондонский особняк.

«Каскабель» тем временем поднялась ещё выше. Лондон раскинулся под ними океаном газовых фонарей и тускло освещённых окон. По широким улицам катились кареты, на козлах которых огоньками светились фонари.

– Вот это раньше был наш дом. – Фиона указала на улицу, по обеим сторонам которой выстроились фешенебельные особняки.

Мерси не поняла, какое именно здание её собеседница имела в виду. Она даже не сориентировалась, над каким из кварталов Лондона они пролетали.

– Вы знали, что род Антиква в своё время тоже владел особняком здесь неподалёку? – спросила Фиона.

Мерси покачала головой, заметив:

– Вы хорошо осведомлены.

– Мой отец знает массу всего интересного о пяти семействах, когда-то учредивших Алый зал. Конечно, главным образом это касается именно нашего семейства, но и о четырёх других ему тоже известно достаточно. Вероятно, он мог бы рассказать вам историю рода Антиква с начала до конца.

– Откуда вы знаете, что я из этого рода?

– У вашей матери когда-то был роман с одним из моих двоюродных дедушек, Северином Розенкрейцем. Вероятно, вам он знаком под фамилией Зибенштерн. Вы знали об этом?

– Да, моя мать однажды намекнула на что-то подобное.

– Весьма запутанная история, и кончилась она не лучшим образом. Но с тех пор Ферфаксы никогда не теряли вашу мать из виду, хотя она и прилагала все усилия, чтобы замести следы. Мой отец считает, что Аннабель Антиква не стареет. Причём это никоим образом не комплимент.

– На вид она не старше тридцати лет, – подтвердила Мерси. – Я родилась двадцать лет назад. А та история с вашим двоюродным дедом произошла, я полагаю, сорок или пятьдесят лет назад.

– Значит, это правда.

Под ними проплывала Темза. Из снежных вихрей вынырнули зубчатые башенки и карнизы Тауэра, освещённые многочисленными лампами и факелами.

– Они не могут увидеть нас? –