тумана с Темзы клубилась на улице перед её лавкой, и невозможно, чтобы воздух во дворе отличался от воздуха на улице. Невозможно, но… силуэт воздушного шара окружало серебристое лунное сияние, а вокруг него в ночном небе светились мириады звёзд.

– Это ваших рук дело?! – крикнула Мерси, обращаясь наверх.

– Что вы имеете в виду?

– Все эти звёзды?

Фиона ответила, рассмеявшись:

– Вам стоит подняться и посмотреть, как они выглядят отсюда.

Филандер встал рядом с Мерси:

– Она может отнести нас к Чэгфорд-хаусу на этой штуковине?

Корзина воздушного шара, закрытая со всех сторон, в продолговатом люке которой стояла Фиона, находилась на уровне карниза, тремя этажами выше Мерси и Филандера. Ниже воздушному шару было не спуститься: он не пролез бы в просвет между домами.

– Не думаю, что она прилетела сюда для этого, – возразила Мерси.

– Тогда давай спросим её.

– Она хочет знать обстоятельства смерти своего брата.

Даже в тусклом свете, лившемся с неба, было видно, как лицо Филандера исказилось от ярости.

– Он пытался прикончить нас. Мы с Темпест чуть не утонули. Какие ещё обстоятельства ей нужны, чёрт побери?

– Мне кажется, её интересуют не причины его смерти, а именно обстоятельства. Как именно Персиваль умер. Похоже, она знает, чем он занимался.

– У нас сейчас нет времени на всякие реверансы! – напустился на неё Филандер.

– Я всё слышу! – крикнула Фиона сверху.

Филандер задрал голову:

– Тем лучше. Вы должны отвезти нас…

– Заткнись! – Мерси крепко дёрнула его за плечо и развернула к себе лицом. – Тебя может услышать пол-Лондона. Давай я сама с ней поговорю.

– Что ты собираешься делать? Пригласить её на чашку чая?

– Если понадобится – да.

Из люка корзины к ним скользнула верёвочная лестница и закачалась посреди двора.

Филандер недоверчиво уставился на Мерси:

– Ты и правда собираешься лезть туда?

– Залезайте, Мерси! – позвала Фиона. – Здесь хоть поговорить можно будет спокойно. И я хочу кое-что показать вам!

– Не уходи, – взмолился Филандер. – Бог его знает, что они сейчас делают с Темпест.

Мягко, настолько мягко, насколько она только могла, Мерси произнесла:

– Мне придётся.

– Но ты ничего ей не должна!

– Но, возможно, мне удастся убедить её в том, что она кое-что должна сделать для нас.

Филандер перевёл взгляд на воздушный шар с его странной воздухоплавательницей:

– Мне это не нравится.

– Я ненадолго. Пока меня не будет, постарайся не принимать необдуманных решений, ладно? Единственное, что нам пока остаётся, – слушаться указаний Цыганки. Поверь, мне это по душе ещё меньше, чем тебе. Но перелезать через стены и вдвоём устраивать партизанскую войну с кланом Лоэнмутов – это вряд ли поможет Темпест, да и Артуру тоже.

Филандер ответил, опустив глаза:

– Но я же не могу сидеть здесь сложа руки.

Она обняла его, не будучи уверенной в том, что ему этого хотелось. Вероятно, этот жест только подчёркивал её нынешнюю беспомощность. Филандер стоял как деревянный, не ответив на её ласку: должно быть, он каждую секунду ощущал, как утекает драгоценное время. Однако Мерси казалось, что Цыганка не собирается причинять Темпест вред – во всяком случае, пока. Девочка и Гилкрист были нужны ей, чтобы заручиться послушанием Мерси. Пока Книга бутылочной почты не попала в руки Цыганки, и Темпест, и Артуру ничего не угрожало. Мерси хотелось надеяться на это.

Ещё раз ободряюще потрепав по руке Филандера, девушка перешла двор и взялась за верёвочную лестницу. Она могла бы попробовать воспарить вверх, как это сделал Седрик, но летала она редко, а позориться перед такой библиоманткой, как Фиона Ферфакс, не хотелось.

Для героев книг взобраться по верёвочной лестнице было парой пустяков. В действительности же эта проклятая штуковина без конца перекручивалась и путалась, вращаясь вокруг собственной оси. Туфли Мерси скользили на ступеньках, платье вздувалось пузырём, а руки от соприкосновения с грубым канатом начали зверски болеть уже на полпути. Даже если бы Мерси пришла фантазия воспарить, опозориться больше было бы, наверное, невозможно.

– Вы не могли просто приземлиться на улице?! – крикнула она, задрав голову.

– А как же приключения?

Наверху Мерси почувствовала себя совсем уж неуютно. Идея передвигаться над крышами Лондона, будучи подвешенной на верёвках, отнюдь не приводила её в восторг.

– Ты болтаешься, как мешок с картошкой! – крикнул ей снизу Филандер.

– Спасибо, ты мне очень помог!

Совсем неплохо, что её жалкий вид отвлёк его. Жаль, что без неё он сразу же вернётся к своим дурацким идеям.

Наконец она добралась до Фионы, которая протянула ей свои белоснежные руки.

– Позвольте, я помогу вам!

– Я как раз пытаюсь сохранить остатки достоинства, карабкаясь по этой штуке.

– Вы лазаете весьма грациозно.

Пыхтя, Мерси перевалилась через борт корзины и осталась сидеть на полу до тех пор, пока у неё не перестала кружиться голова. Только потом она огляделась по сторонам. Фиона задраивала за ней металлическую переборку.

– Должна признаться, – вырвалось у Мерси, – ничего подобного я не ожидала.

Снаружи длина овальной корзины составляла не более десяти метров. Изнутри же она, как оказалось, была раз в пять больше, имела квадратную форму и восемь больших, как в старинном помещичьем доме, окон, по два с каждой стороны. Кое-где на стёклах виднелись потёки птичьего помёта.

Кабина воздушного шара была обставлена, как гостиная зажиточного семейства: на стенах висели картины, между которыми стояли конторка для чтения, книжные полки, комод, шкаф, а также вольтеровское кресло с лампой и кушетка с горой бархатных подушек. В углу виднелась незаправленная постель с балдахином, на которую Фиона небрежно набросила покрывало.

– Примерно так я и представляла себе покои капитана Немо на «Наутилусе», – заметила Мерси.

– Вы читали Жюля Верна?

– Мой приёмный отец был большим его почитателем.

Глаза Фионы блеснули:

– А вы знаете, что в английском переводе «Двадцати тысяч миль под водой» масса сокращений и куча погрешностей?

– Нет. – Про себя Мерси не переставала изумляться, как, чёрт побери, у Фионы получилось впихнуть этот зал внутрь скромной корзины. – Вы сами строили эту штуку?

Подойдя к одной из полок, Фиона вытянула зачитанный экземпляр романа Жюля Верна:

– Какой-то идиот перевёл scaphandre как пробковую куртку, а не как костюм ныряльщика. Я хочу сказать, с точки зрения здравого смысла очевидно, что пробка не погружается в воду.

– Похоже, вы принимаете творчество Жюля Верна близко к сердцу.

– Я люблю книги, в которых говорится о приключениях и первооткрывателях. Со свойственной мне скромностью я считаю таковой и себя. Во всяком случае, в скором времени я собираюсь совершить открытие. Я ведь писала вам, что буду в Лондоне проездом.

Мерси ещё раз огляделась по сторонам:

– Как это всё здесь помещается?

– С