После этих слов меня оторвали от земли и потащили всем отрядом. Кроме мелькающей под ногами дороги я ничего не видела. Голову постоянно насильно нагибали руками. Казалось, она отвалится вместе со скованными руками. Да что у них тут творится?!

Нормально дышать и передвигаться на своих двоих я смогла только внутри дворца. Рассмотреть убранство не получилось. Выхватила пространство кусками. Дутый диванчик в холле увидела, пару ваз и картин. А потом оказалась в темном коридоре. В очень длинном коридоре. Пока шла, к выкрученным рукам еще и боль в ногах прибавилась. Но все это тлен. К чему жалеть тело, которому осталось жить считанные часы? К чему молить Матерь о спасении, если все решено? Сегодня я окончательно утратила веру и поняла, что с детства меня обманывали. Не существует никакой высшей силы. Есть только я и остальной мир. Жестокий и скорый на расправу.

Меня привели в темное, пропахшее сыростью помещение подземелья. До жуткого оторопения пробило страхом, когда по сторонам увидела заполненные измученными эсперами клетки. В серых лохмотьях, прикованные цепями к полу, они лежали, издавая душераздирающие звуки. Кто-то тихо хныкал, кто-то беспрестанно гремел цепью, но были и те, кто подбежал к прутьям, увидев меня.

– Это она! Она! – раздалось по правую сторону и пленные оживились, но ответом последовал мощный удар по прутьям от надзирателя. Все резко смолкло и теперь лишь тяжелые шаги отражались эхом от стен. Стало жутко до колких мурашек вдоль позвоночника, но вскоре отряд пересек арку и остановился у большой раздвижной двери. Внутрь меня впихнул главарь, который хранил у себя в походной сумке указ. Закрыл за собой двери, оставляя остальных снаружи, и подвел меня к выступу. Грубо заставил пасть на колени и приковал цепь к выступающему из пола крюку.

На постаменте за трибуной сидел мужчина. В потемках я даже не сразу заметила его торчащую затянутую в черный капюшон голову.

– Наконец-то я дождался этой судьбоносной встречи, – голос прозвучал строго и величественно, а его обладатель вышел из укрытия и снизошел до меня.

Снизу вверх я смотрела на мужскую фигуру в черной мантии, наблюдая за тем, как он медленно стягивает с головы капюшон.

В светлых волнистых волосах красовалась остроконечная золотая корона. Глаза сияли алым блеском, из чего я сразу поняла, что он обладает сильным даром и постоянно подпитывает его камнями. Посмотрел на меня с легким налетом снисхождения и одновременно с отвращением, будто на залетевшую в комнату букашку. Медленно снял с правой руки перчатку, оголяя вереницу перстней на пальцах.

– Так вот, значит, какая ты, – обошел меня по кругу, противно посмеиваясь. А потом снизошел для того, чтобы наклониться и коснуться холодной рукой моей щеки.

Я вздрогнула и поджала губы, силясь не расплакаться. За что мне все это? Я ведь просто хотела жить. Выйти замуж и забыть о Галадоне, как о страшном сне.

Правитель брезгливо отнял от меня руку и вытер ладонь о перчатку, будто в грязь вляпался.

– Так и знал, что в твоей пустой голове ничего увлекательного не прочту, – и тут я осознала, каким даром обладает Кнут Ламаут – читает мысли при прикосновении. – Глупышка из приюта. Последняя Мортиль. Не думал, что будет так легко. Но поискать тебя все же пришлось. Кто надоумил эту головку сбежать в Драккарию? – я смотрела на него пустым взглядом и молчала в ответ. Умолять о помиловании бессмысленно. Мне вовек не повлиять на решение этого жуткого эспера. Ради власти он и сотню таких как я готов уничтожить. – А ты не многословна, – ухмыльнулся. – Это радует. Ненавижу, когда кидаются в ноги и умоляют. Позорные черви! Умрешь достойно, Трисса. Послужишь для всеобщего блага Галадона. Я обязательно вышлю похоронку твоему женишку, – любое упоминание Тордона отзывалось дикой болью в сердце.

– Не трогайте семью Ворн. Они не знали, кто я такая.

Он удивленно вздернул брови.

– Приятный голосок, – немного склонил голову набок, разглядывая меня с заинтересованностью. – Жаль, что в твоих венах течет поганая кровь Мортиль. Жители Галадона должны понять, что с твоей смертью мы покончим с родом тирана Ауста навсегда.

– И восславим нового тирана? – не удержалась. Мне уже нечего терять. Не собиралась трепетать перед убийцей. С таким правителем Галадон окунется во мрак и хорошо, что я этого не увижу.

– Ирвин, – щелкнул пальцами командор и от удара по щеке у меня искры из глаз посыпались. Рот наполнился кровью и, закашлявшись, я сплюнула ее на пол. – Осторожнее в выражениях, милочка! – прикрикнул, давая понять, что любой выпад в его сторону будет сопровождаться болью. Но мне плевать! Истерично рассмеялась.

– Не так я представляла великого командора. Держать слабую девчонку без дара в цепях! Страшно, да?

– Ирвин, – ударил меня эспер по тому же месту и едва не лишил сознания. Снова харкнула кровью под ноги Кнута и закашлялась. – Что ж, не будем тянуть время. Скоро рассвет. И он увенчается смертью этой падали. Готовьте площадь к казни!

Пламенный дворец

Стоя среди мужчин своего рода в просторном холле родного дома, Шахгар и представить не мог, что станет свидетелем безжалостной страшной картины того, как хрупкую девушку грубо стаскивают с лестницы представители соседней расы. С самого детства его учили защищать женщин, и в голове Ворна не укладывалось, как Иммераль и Ховард допустили подобное. Он вместе с отцом обманом заманил брата в подземелье. Он лично заковал его в прочные цепи силой. Но тогда он еще не знал истинных причин такого решения. Как всегда воспринял игрой под названием: Помешай брату испортить переговоры с эсперами. И зря он не вдавался в суть этих переговоров, подумав, что таким образом родня хочет спрятать сладкую парочку, укрыть и не выдать.

На самом же деле все оказалось до боли прозаично. Поэтому Шахгар молча смотрел на рыдающую, бьющуюся бабочкой, насаженной на иглу, Триссу. Смотрел до тех пор, пока она не произнесла его имя. Отчаянная мольба острым кинжалом вонзилась в сердце, и он не выдержал. Быстрым шагом покинул холл, но вовсе не для того, чтобы трусливо сбежать. В тот миг он решил, что придется проявить неподчинение хранителю рода и вмешаться в ситуацию. Для начала он тайком пробрался в святую башню и грубо отколол кусок родового камня, в котором заключалась вся сила их драконьего гнезда. На что духи никак себя не проявили. Не помешали. Рассудив, что это хороший знак, Шахгар спустился в подземелье, чтобы уговорить отца пропустить его к брату.

По всей видимости, Иммераль ожидал подобного выпада от своенравного правнука, поэтому выставил усиленную вооруженную охрану у входа в подземелье. Всеми силами Шахгар старался прорваться дипломатичным путем, но лишь потерял драгоценное время, которое неумолимо шло к рассвету. А за настойчивость поплатился собственной свободой. Разгневанный отец отдал приказ отправить старшенького в чертоги сырого подвала, чтобы освежил мысли и научился подчинению. Но Шахгар не расстроился. Неважно, каким способом, зато попал туда, куда хотел. Даже сопротивляться не стал.