Чем дольше я смотрела, тем более чужим казался город внизу. Словно почувствовав моё настроение, герцог предложил:

— Вернёмся?

— Небеса! — возмутилась Кара. — Мили, он не просто зануда, он чурбан бесчувственный. Он должен был выставить меня и остаться с тобой наедине. А он!

Про себя я рассмеялась. У герцога с сестрой забавные отношения. За некоторой грубоватостью Кары я видела попытку девушки хоть немного освободиться от пресса общественных условностей. Не зря же герцог упомянул, что у Кары мало подруг. Я попытаюсь стать одной из них. Мне нравится Кара, нравится герцог. Уже сейчас эти двое ближе мне, чем кто бы то ни было ещё. Про кровных родственничков вспоминать противно, а няня… Она не моя няня.

— Мили, я не знаю, что ты любишь, делать заказ пришлось вслепую.

Я хотела ответить, что жизнь в усадьбе научила меня ценить любую еду. Слова застряли в горле.

— Что это?! — прошептала я, обескураженно наблюдая, как официанты приносят всё новые и новые блюда, поток не кончается.

— Мили, поскольку я не знал, что ты захочешь, я приказал принести всё, что они способны предложить.

— Но нам столько не съесть!

Тарелки на центральных столах были выставлены настолько тесно, что не осталось ни малейшей щели, чтобы увидеть скатерть, а официанты всё несли и несли новые блюда. Один, помоложе, догадался поднять крышку, и по залу поплыл вкуснейший аромат.

Я впечатлилась, однако Кара по-прежнему блистала беззаботностью:

— Мили, нет необходимости беспокоиться самим. Еда не должна пропадать. Раз мы не съедим, значит, найдём едоков-помощников. Мили, у меня родился план! Давай пообедаем сами, затем выгоним брата заниматься его жутко важными не терпящими отлагательств делами? — кажется, сейчас Кара передразнивала герцога.

— Но зачем?

Она усмехнулась:

— Как насчёт того, чтобы посетить один из приютов на моём попечении?

Идея мне понравилась. И не только тем, что нуждающиеся люди получат сытный ужин. Я хочу увидеть, что представляют из себя приюты, это весьма показательно. Опять же, я могу чуть больше узнать о стране, в которой оказалась, о простолюдинах — чем они живут, с какими бедами сталкиваются, что в конце концов приводит их просить о милости.

— О, суп из черепахи! — радостно воскликнула Кара.

Разве можно продолжать думать о плохом, когда под боком такая феечка фонтанирует жизнерадостностью?

Я последовала примеру Кары и тоже выбрала черепаховый суп.

Я смутилась, осознав, что не умею правильно пользоваться столовыми приборами. Дразнить семейку мне нравилось, тем более ничего ужасного я не делала, просто ошибалась в выборе вилки, держала неправильно. В усадьбе герцога не стеснялась, да и накрывала я по-простецки. А в чайной…

— Как хорошо, что мы одни! — феечка перенесла выбранные порции на стол в нище, где они с герцогом сидели до моего прихода, а затем из полного набора столовых приборов выхватила ложку, оканчивающуюся тремя короткими зубцами. Точно не суповая.

Меня затопило чувство глубокой признательности. Я отчётливо осознавала, что Кара ломает комедию с приборами ради меня, и этот её жест трогал за душу, как ни что иное.

Не замечая моего состояния, Кара весело болтала о всякой чепухе: хвалила кулинарные способности повара чайной, рассказывала, как в детстве, балуясь на большом приёме, налила в тефтели клюквенное варенье, и случайный рецепт неожиданно вошёл в моду, говорила о своих вкусах, мечтала отправиться на юг, чтобы снимать любимые фрукты с веток, ведь свежие гранаты должны быть вкуснее тех, что долгое время увядали в дороге.

Герцог откровенно не слушал, а налегал на мясо, я к болтовне всё же прислушивалась, например, история из детства Кары меня по-настоящему заинтересовала. Кара, казалось, не нуждалась в слушателях, она умудрялась не только вещать, перепрыгивая с темы на тему, но и есть, причём не отставая от брата.

— Мили, — официантов герцог к нам не допустил, личных слуг отослал в сторону, где они тоже получили возможность пообедать, поэтому чай по чашкам разливал лично, — тебе что-нибудь нужно? Говори, пожалуйста, не стесняйся. Мне или Каре. И помни, что в любое время для и ночи ты можешь послать к нам Ситу.

Я задумалась.

Переехать от родственничков вряд ли возможно. Во-первых, я помню, как герцог говорил о власти главы семьи над дочерьми. Во-вторых, переезд плохо скажется на моей репутации, и тем самым я подведу герцога, так что отпадает. То, что барон и мачеха не смеют меня трогать, уже хорошо.

Об одежде герцог уже подумал, размах, с которым он подошёл к делу, поражает. Что ещё? Сомневаюсь, что барон продолжит морить меня голодом, а значит завтраки-обеды-ужины у меня будут. Вроде бы, основное всё.

— Учителя. Я ведь не только этикет не знаю. История, юриспруденция, география, необходимый леди культурный минимум…

— Небеса! — всполошилась Кара, — Мили, ты тоже зануда?! А если серьёзно, то не замахивайся на многое сразу. Желание у тебя правильное, но соотноси его со своими возможностями. Главное, чем ты займёшься — это открытие лечебницы, представление твоей методики академикам и правительству, подготовка специалистов и, наконец, распространение практики на всю территорию страны. У тебя не будет времени получать полноценное образование. Не забывай, тебе придётся иметь дело с аристократией, важнее, чтобы ты освоила этикет, а не научилась поддерживать разговоры о живописи и литературе.

Я была готова хвататься за голову.

На что я подписалась?!

Хотя, если быть справедливой, герцог не предлагал мне делать ничего, что я сама не собиралась. Только я думала, что буду двигаться медленно, шаг за шагом от частной практики в провинции до открытия сети собственных клиник. Герцог разом вознёс меня к вершине.

— Я понимаю.

— Мили, я пришлю тебе учебники. Полистай, чтобы составить общее впечатление. Будет что-не непонятное, скажи Сите. Я найду учителей, но уроки ты будешь брать не постоянно, а время от времени. Не надорвись, пожалуйста.

— Хорошо.

Как и говорила Кара, после обеда герцог попрощался, мы остались с феечкой вдвоём, и с двумя экипажами, забитыми коробками с упакованной едой.

Я так и не узнала, как герцога зовут…

Экипажи двигались быстрее, чем я ожидала, и вскоре мы покинули центральную часть столицы. Приют, как пояснила Кара, находился в среднем городе, ближе к окраинам. Мне довольно скоро наскучило смотреть в окно, я всё равно не успевала разглядеть детали.

Я не сразу сообразила, что говорливая феечка молчит. Кара зачем-то притворилась спящей, причём именно притворилась. Её ресницы подрагивали, выдавая, что она подсматривает. Я цыкнула, но разрушать её игру не стала и вновь уставилась в окно. Мне было о чём подумать.