Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Желда и Борг тоже были вполне милыми молодыми людьми. Девушка также была довольно похожа на Лауру, но скорее внешне, чем по характеру. Давину казалось, что она себе на уме, и, похоже, их отношения с Камиллой не очень ладились. Борг же хотя внешне и не походил на Увилла, был очень похож на него повадками. Так же, как и Камилла, несчастные дети тяжело переживали своё сиротство, но в отличие от неё они не спешили наладить контакт со сводным братом. Впрочем, в этом, вполне вероятно, было куда больше вины самого Увилла.
С Даффом Давин теперь общался едва ли не так же часто, как и с Камиллой. В постаревшем хозяине Колиона уже не было той насмешливости и чувства превосходства, которые так раздражали Давина прежде. Этот, новый Дафф был сломлен. И их обоих объединяла общая потеря. Поэтому в первый же вечер после приезда Давина они как следует напились, горько оплакивая Лауру. Увилл бы, конечно, был в ярости, узнай он о том, сколько времени отец проводит в беседах с Даффом, но сейчас Давину было плевать на это. Вокруг было много людей, нуждающихся в утешении не меньше, чем этот избалованный юноша. Да и, боги свидетели, ему, Давину, и самому сейчас не помешало бы утешение!
До того самого двадцать четвёртого дня, или дня ступления, как его именовали в арионнитстве, оставалась всего пара дней. Некоторые из лордов к тому времени уже прибыли. Прибыл Брад Клайн из Бейдина, Тедд Вайлон из одноимённого домена. Прибыл даже Локор Салити из Боажа, хотя он вообще редко выбирался куда-либо. Давил Савалан, братец Даффа и лорд домена Латиона, был тут ещё со времён похорон. Обещался быть надменный Брад Корти — молодой хозяин домена Варса.
Учитывая, что погода сейчас явно не располагала к путешествиям, то, что все эти люди взяли на себя труд добраться до Колиона, говорило о многом. Дафф Савалан пользовался уважением среди лордов, которое он сумел заслужить за минувшие двадцать лет. Сейчас многие из тех, кто заседал за Столом во времена юности Давина и Даффа, и кто считал их тогда просто молодыми оболтусами, уже давно были по другую сторону Белого Моста, а для нового поколения лордов оба они были политическими тяжеловесами, к которым стоило прислушиваться.
Признаться, Давин опасался, что Увилл воспользуется таким количеством зрителей и выкинет какой-нибудь финт, однако говорить с ним на эту тему боялся. Если до сих пор подобная мысль не пришла в голову этого эксцентричного юноши, Давин не хотел быть тем, кто её заронит. Оставалось лишь надеяться, что всё закончится более или менее спокойно.
Глава 13. Стол
Впервые за всё это время Увилл отправился к могиле матери. Один. Давин вызывался было сопровождать его, опасаясь возможного повторения приступа, но юноша решительно отказался. Он демонстративно прошёл мимо сводного брата, не ответив на его приветствие. Камилла, которая вместе с Давином сидела у камина, будто бы сжалась и уставилась в огонь, не осмелившись даже просто поднять глаза. Кажется, Увилл её пугал. Давин скрипнул зубами от злости, глядя на потерянное выражение лица девушки, и дал себе слово, что обязательно выбьет эту дурь из сына.
Увилла не было долго. Настолько, что Давин всерьёз забеспокоился и, не удержавшись, отправился на замковый погост, опасаясь, что юноша вновь лишился чувств. К его облегчению Увилла там не оказалось. Значит, он куда-то ушёл. Давин успокаивал себя, что, быть может, просто не заметил его возвращения.
Однако спустя пару часов после ухода Увилл всё же объявился. Он вошёл, бледный и вспотевший, в залу, где Давин тихонько беседовал с Камиллой.
— Где Дафф? — непонятно к кому именно обратился он.
— Должно быть, у себя, — пожал плечами Давин. — Зачем он тебе?
— Хочу кое-что спросить.
И, не вдаваясь в подробности, Увилл направился к лестнице, ведущей на верхние этажи. Давин встревоженно переглянулся с побледневшей Камиллой, а затем бросился следом. Ему хотелось быть неподалёку от Увилла, когда тот встретится с Даффом.
Встреченный дорогой слуга сопроводил Увилла к покоям хозяина. Молодой человек нервно постучал в закрытую дверь и, дождавшись приглашения, вошёл. Давин тенью следовал за ним, благо, что Увилл не возражал.
— Какие люди… — несколько желчно усмехнулся Дафф, взглянув на вошедших.
Он был явно нетрезв, и рядом с ним стояла большая бутыль, оплетённая соломой, а также здоровенная глиняная кружка — даже не бокал. И занят он был довольно странным делом — опаливал на огне свечи писчее перо. Несколько оплавленных огарков уже лежали на столе между кучками пепла, которые когда-то были бумагой. Даже не поздоровавшись, Дафф вновь вернулся к увлёкшему его занятию — он стал зачарованно наблюдать за завитками дыма, поднимавшимися над плавящимся пером. В комнате стоял довольно удушающий запах палёных перьев.
Давин неодобрительно оглядел представшую перед ним картину. Дафф явно сорвался — сейчас он частенько бывал пьян и редко покидал комнату. Иногда Давин вытаскивал былого друга-недруга наружу, чтобы посидеть с ним у камина или дойти до могилы Лауры, но понимал, что если у того не появится воли к жизни, помочь он ничем не сможет.
— Почему я не увидел на стенах ни одного флага Тионитов? — без обиняков начал Увилл, нисколько не проникнувшись бедственным положением Даффа.
Давин ещё раньше отметил это, но, естественно, ничего не сказал Увиллу — тот добровольно заточил себя, и была надежда, что он просто не заметит, что флаги на стенах, приспущенные сейчас по случаю траура, были сплошь чёрными с золотым кольцом из звеньев цепи, и ни одной серебряной башни на лазури среди них не было.
— А почему они должны там быть? — меланхолично спросил Дафф, продолжая наблюдать за сворачивающимися волосками пера.
— Потому что это — мой замок! — взорвался Увилл. Он, как всегда, не сумел совладать с собой в присутствии Даффа.
— Правда? — это прозвучало так, будто бы Дафф искренне удивился. — Разве?
И он, наконец, оторвал свой взгляд от свечи. Более того, хмельная апатия понемногу стиралась с его лица. Возможно, Увилл — это было то, что нужно, чтобы вытянуть Даффа из этой ямы. Но всё же Давин опасался скандала и возможного нового припадка сына, поэтому тут же попытался увести его:
— Увилл, давай поговорим об
