***

Возок, царапая полозьями почти лишённую снега, перемолотую множеством ног и копыт землю внутреннего двора, въехал в замок. Оттуда почти моментально выскочил Давин — ему физически не сиделось больше в этом тесном тёмном пространстве. Он чувствовал себя посаженным на цепь волком, и сходил с ума оттого, что опоздал.

Он обернулся к возку, чтобы проверить — вылезает ли вслед за ним Увилл, а когда вновь повернулся ко входу в дом, то ахнул и едва не поперхнулся, потому что увидел Лауру, выходящую к ним навстречу. На какой-то краткий безумный миг его пронзила счастливая мысль о том, что всё это было лишь очередной идиотской шуткой Даффа, и Лаура жива-здорова. Этот краткий миг вызвал столь сильный прилив счастья, что Давин едва не задохнулся, а сердце так скакнуло в груди, что едва не разорвало свою рёберную клетку.

И лишь затем с леденящей душу ясностью он понял, что ошибся. Эта девушка была слишком молода для того, чтобы быть Лаурой. Кроме того, скованное печалью лицо и траурные одежды не оставляли сомнений в том, что это была лишь её дочь.

— Вы, должно быть, Камилла, — подходя к девушке, он стянул с себя меховую шапку и поклонился. — Я скорблю о вашей утрате и оплакиваю Лауру, которая была мне как сестра.

— А вы — лорд Давин? — в голосе девушки была слышна грусть, но было видно, что она старалась её скрыть. — Благодарю вас за эти слова, сударь. Сожалею, что вы опоздали на погребение. Дороги, должно быть, теперь совсем ужасны?

— Увы, миледи, дороги занесены снегом, и это задержало нас в пути. Мы спешили, как могли.

— Значит, мой брат тоже здесь? — лицо Камиллы оживилось, а в глазах зажглась радость.

— Он в экипаже, миледи. Готовится предстать пред вами.

Словно в подтверждение этих слов из сумрака возка возникла фигура Увилла. Бледный как полотно, он расширившимися глазами глядел на сестру. Видимо, она произвела на него то же впечатление, что и ранее на Давина. Застыв как изваяние, он пожирал глазами Камиллу.

— Увилл! — воскликнула та и бросилась навстречу брату.

Однако юноша в ужасе отпрянул, едва не споткнувшись на подножке возка.

— Не валяй дурака, Увилл! — строго одёрнул его Давин, видя огорчение на лице молодой девушки. — Простите его, сударыня. В большей степени это моя вина. Я не привил ему должных манер и оттого он вырос таким невоспитанным увальнем. Увилл, поздоровайся с сестрой!

— Здравствуйте… сударыня… — пролепетал юноша.

Видимо, потрясение, которое он испытал, было слишком шокирующим для него. Увилла заметно трясло. Очевидно, он не был готов увидеть свою мать — ведь он видел её в последний раз как раз приблизительно в том же возрасте, в каком сейчас была Камилла.

Сама девушка, которая, кажется, собиралась вначале броситься в объятия обретённого брата, теперь растерянно стояла, не зная, как поступить. На нелепое приветствие она ответила почти столь же нелепым в данной ситуации книксеном. И это разозлило Давина. До сих пор он жалел Увилла, потерявшего мать, но теперь перед ним была совсем юная девушка, едва старше его дочери, и она тоже потеряла мать! И потому Увилл сейчас вёл себя как бесчувственный чурбан. Нет, как эгоистичный бесчувственный чурбан!

— Не глупи, парень, обними свою сестру! — довольно грубо буркнул Давин, подталкивая Увилла в объятия Камиллы.

Наверное, за всю свою историю мир не видел ещё более странных объятий. Увилл выглядел так, будто обнимал раскалённый железный столб или куст терновника. Камилла не знала, куда деть свои руки, словно обнимала арионнитского первосвященника. Кажется, лучше бы они вовсе не обнимались.

— Вы, должно быть, устали с дороги, — как только стало возможно, Камилла отстранилась от своего странного брата, который по-прежнему выглядел как человек, по чьей груди ползают ядовитые змеи.

— Вовсе нет, ведь не мы же тянули этот возок, — неуклюже пошутил Давин, и ответная улыбка девушки была не менее натянутой. — Мы хотели бы посетить место погребения вашей матери, миледи. Увы, мы и так потеряли слишком много времени.

— Я распоряжусь, чтобы ваши вещи отнесли в комнаты, что для вас подготовлены, — медленно кивнула Камилла. — И провожу вас.

— Не стоит, — вдруг сдавленно произнёс Увилл. — Я помню, где находится погост.

— Что ж… — девушка сперва смешалась, но всё же оправилась и от этого. — Тогда увидимся позже…

Поклонившись обоим, она неловко повернулась и ушла обратно в дом.

— Ты кретин! — едва закрылась дверь, рявкнул Давин, прожигая взглядом Увилла. — Что за сопли ты тут распустил? Как ты мог обидеть эту девочку, дубина?

Увилл лишь глядел на отца и молчал. Взгляд его вновь был каким-то блуждающим и отстранённым, но дрожь по-прежнему била его.

— Не у одного тебя умерла мать, Увилл! — взяв себя в руки, чуть спокойнее продолжил Давин. — Камилле куда тяжелее чем тебе, ведь Лаура умерла у неё на руках! Имей хоть каплю сочувствия к ней! Вы — семья! Она теперь — всё, что у тебя осталось! И я не позволю тебе изводить её! Ты измучил своими обидами Лауру, но эта девочка ни в чём не виновата! Не смей больше так поступать с ней!

— Ты ничего не понимаешь, отец… — плохо слушающимися губами прошептал Увилл. Теперь Давин заметил у него нервный тик — дёргающееся веко левого глаза, а дрожь всё больше начинала напоминать судороги.

— Давай-ка лучше пойдём в дом, парень, — встревоженно проговорил Давин, опасаясь, что у Увилла начнётся припадок. — Сходим к могиле позже, когда ты отдохнёшь и успокоишься.

— Мы пойдём сейчас, — как и многим людям, впадающим в крайности, Увиллу была свойственна какая-то экзальтированная жертвенность, весьма похожая на мазохизм. Однако даже жертвенность эта была эгоистичной — он словно наказывал Давина своими мучениями.

Зная, что спорить с ним бесполезно, Давин кивнул и направился к погосту, расположенному вдоль крепостной стены позади дома. Он примерно помнил это место ещё с похорон Торвина. Боги, как давно это было!..

Увилл неверным шагом следовал за ним. Давин не оборачивался, но слышал, как тот тяжело дышит. Возможно, припадок всё же случится. Может, оно и к лучшему…

Редкие встречные слуги кланялись двум господам, бредущим вдоль недавно побеленной стены дома. Интересно, понимали ли они — кто перед ними? Вряд ли… Должно быть, в последние дни здесь было полно гостей, так что одним больше, одним меньше…

Вот оно, это место. Давин не мог узнать — какой из этих невысоких, занесённых снегом курганов укрывает Торвина, но место последнего пристанища Лауры узнал сразу же. Свежая земля, которую тщательно раздробили, чтобы она не валялась