Тут в магазин влетела покупательница, и Лиля отошла от нас.Олеся оперлась о прилавок.

– Знаете что, – протянула она, – мне кажется,дядька этот точно представлял, где сервиз выставлен, сколько он стоит, вродекак видел его раньше, хотя к нам впервые зашел, у меня память на лицанеобыкновенная!

– Может, он что-нибудь потерял?

– Не-а.

– Или по телефону разговаривал?

– Нет.

Я совсем приуныла, тупик, снова лбом в стену.

– Ничего особенного, – продолжила Олеся, – вошел,обронил пару слов, вытащил кредитку и ку-ку, испарился с таким видом, словно недесять тысяч отдал, а две копейки.

Кредитка!!! Я подскочила на месте и вцепилась Олесе вплечо.

– Кредитка!!! Вы уничтожаете чеки?

– Через определенное время да, – кивнула она.

– За тридцатое мая они есть?

– Конечно.

– Их можно найти?

– Ну, в общем…

Я молитвенно сложила руки.

– Олесечка, умоляю, помогите, отыщите чек, заплачу вам, вотдержите.

– Вы и так уже предостаточно дали, – ответилаОлеся, – так погляжу.

Цокая каблучками, она убежала в подсобку. Я осталасьвисеть на прилавке, тихо бормоча про себя: «Господи, сделай так, чтобы этот чекникуда не завалился, пожалуйста, очень прошу, ну что тебе стоит?»

Минуты тянулись томительно, я вспотела, потом неожиданнозатряслась от холода. Наконец появилась Олеся.

– Вот, глядите.

Дрожащей рукой я схватила чек и стала жадно егоразглядывать. Так, сумма в рублях, число, время, когда была произведенапокупка, фамилия кассира, реквизиты карточки… ОМО-банк! В нем хранятся инаши средства! Надежное, хорошее предприятие, мы, правда, напуганные всяческимиэкономическими пертурбациями, держим основной капитал во Франции, в Россиюпереводим только небольшие суммы. В случае какого-нибудь форс-мажора встране потеряем сущую ерунду, но все равно мы для хозяев ОМО-банка, можносказать, любимые VIP-клиенты. Управляющий примерно представляет, какимисредствами располагает семья, и не теряет надежду когда-нибудь заполучить насцеликом и полностью. Кстати, в ОМО-банке хранят накопленное многие нашизнакомые, ну да это неинтересно, радует другое. Чек, который выдает кассир,если покупка оплачена карточкой, отличается от того, который суют вам в случаерасплаты наличными. Во-первых, бумажек две, и вы обязаны их подписать. Потомодна вручается вам, другая остается кассиру, который тоже скрепляет обадокумента своей подписью. Делается это для того, чтобы избежать махинаций, и,по-хорошему, свой чек клиент должен хранить. Он в любой момент, проверивдвижение средств на счету, имеет возможность проконтролировать банк: «Ну-ка,погодите, ребятки, неладно выходит! Тут у вас написано: «Покупка сапог –три тысячи рублей», а я отдала за них две. Вот чек!»

Поэтому на документе обязательно стоят две подписи: клиентаи кассира. И еще, поскольку махинации с кредитками весьма распространенноеявление, любой держатель карты – заменителя денег – должен быть готов ктакой ситуации, когда кассир проверит его документы, фотографию, образецподписи.

Но главное для меня сейчас то, что на чек есть имя и фамилиявладельца карточки.

Я поднесла бумажонку к глазам и прочитала – АндрейВинтусов.

Из скупки я унеслась, чувствуя, как за спиной хлопаюткрылья, я не бежала, летела, поглядывая на часы. ОМО-банк работает до девятивечера, времени у меня имелось предостаточно, даже если учесть все пробки, вкоторые попаду по дороге.

В холл я влетела, чуть не сбив охранника. Секьюритимгновенно уцепил меня за футболку.

– Девочка, ты куда? Здесь банк!

Я сняла очки и сунула ему под нос свою платиновуюкредитку.

– К управляющему, Олегу Семеновичу, очень спешу.

Парень оглядел мою футболочку, украшенную изображениямиколли и пуделя, потом растерянно пробормотал:

– Да, конечно, простите.

Я улыбнулась ему, пересекла основной зал, толкнуладверь с табличкой «VIP» и спросила у девушки, сидевшей за компьютером:

– Олег Семенович на месте?

Служащая расцвела улыбкой:

– Только что к себе пошел, вас проводить?

– Спасибо, не надо, я великолепно знаю дорогу, –пробормотала я, прошла в коридор, поднялась на лифте вверх и оказалась передсекретаршей управляющего.

– Дарья Ивановна! – воскликнула та. – Входите!Чай, кофе? Печенье, конфеты, а может, бутерброды?

Я поморщилась. Ну что за привычка у людей вечнопредлагать мне еду!

– Сок? Фрукты? – не успокаивалась секретарша.

– Мне Олега Семеновича, можно без хлеба.

– Проходите, он один, – засмеялась она.

Я толкнула дверь и вошла в огромный кабинет, заставленныйдорогой кожаной мебелью и книжными шкафами из цельного массива дерева.

Олег Семенович, безукоризненно одетый мужчина лет сорокапяти, мигом вскочил.

– Дарья Ивановна! Садитесь. Чай? Кофе? Фрукты?

Меня перекосило. Рао-вао-сао-мао! Еще один потчеватель, сума сойти можно.

– Нет, еды никакой не надо.

– Понимаю, – кивнул Олег Семенович, – жара. Тогдаводички минеральной, без газа, со льдом?

Я кивнула. Против воды мой организм не бунтует.

Олег Семенович уставился на меня:

– Снимать хотите? Какую сумму?

– Сегодня я пришла не за деньгами.

– Да? – удивился управляющий. – Операция с ценнымибумагами? Но вы же вроде были противницей всяких облигаций или передумали?Кстати, теперь мы оказываем новую услугу.

– Скажите, у вас имеется клиент Андрей Винтусов?

– Я, к сожалению, не знаю всех, кто пользуется нашимбанком, – осторожно ответил Олег Семенович.

– Но ведь вы регистрируете держателей кредиток?

– Конечно.

– Можете посмотреть по базе данных? Андрей Винтусов.

Олег Семенович побарабанил пальцами по столу:

– Ну… зачем вам это?

– Мне нужны его паспортные данные, в частности, прописка.Можно место работы, короче, все, что вы узнаете о нем.

– Это невозможно.