Утром я по непонятной причине проспала до одиннадцати часови спустилась в столовую, когда все, кроме Федора, уехали на работу. «Академик»сидел на террасе в шезлонге, на коленях у него лежал Хучик. Федор пощипывалмопса за жирные складки и нежно присюсюкивал:

– Ну ты и толстенький, прямо потискать приятно. Знаешь,милый, бабы такие дуры! Ну зачем им худеть, а? Кому, мой золотой, нужен скелет?Какая от него радость?

Я стояла в проеме двери, ведущей на террасу, и молчанаблюдала за не заметившей меня парочкой. А этот Федор ничего, похоже,добрый дядька, мошенник, конечно, но не противный. И потом, он же ни укого ничего не отнимает силой, люди сами денежки отстегивают, будь они поумней,такие, как «академик», мигом бы перевелись в этой стране.

И диетологу, и Хучику было просто замечательно насолнышке. Федор, нежно наглаживая мопса, продолжал:

– Я, дружок, явно обладаю способностями, вот толькообразования нет. Если бы имел возможность учиться… О, ты бы меня не узнал.Вот посуди сам, прочитал всего пару книжек, а какого удивительного эффектадостиг! Одна ничего не ест, другая, словно снегоуборочная машина, со столахарчи сметает. Теперь пойдем дальше, станем разрабатывать иные методики, ну,допустим, плавную коррекцию веса, без экстремала…

– Ты, шарлатан, – не выдержала я, – сумелраскодировать Зайку?

– Ну, пока нет, – промямлил Федор, – сижу,обдумываю, что к чему, обмозговываю проблему, предлагаю сменить заклинания. Этотрудное дело, нужно подобрать сочетание звуков, воздействующее на центры вмозгу, за один день такую задачу не решить, но я упорно работаю, полагаю, черезнедельку…

Я оглядела террасу. Федор в новом халате полулежит вшезлонге. На случай непредвиденного приезда гостей у нас в кладовке имеетсязапас пижам, шлафроков и новых зубных щеток. Около мужика возвышается столик,на котором покоится стопка газет, рядом стоит чашка с недопитым кофе.«Академик» явно наслаждается жизнью. Он понял, что никто его ни убивать, нисажать не станет, и теперь решил использовать ситуацию на все сто: славноотдохнуть на природе.

Внезапно Хучик чихнул. Федор поцеловал его в голову междуушами.

– Будь здоров, миленький, надеюсь, ты не простудился,впрочем, погоди.

С этими словами он взял с соседнего кресла плед и нежноукутал мопса. Хучик окончательно разомлел, из всех наших собак он самыйтеплолюбивый и в любую, даже самую жаркую погоду готов прятаться под одеялом.Неожиданно раздражение, охватившее меня, испарилось без следа.Я опустилась в соседний шезлонг.

– Ты любишь собак?

– И кошек тоже, – вздохнул Федор, – у нас смамой жил кот Пусик, рыжий такой, настоящий негодяй! Восемнадцать лет с намибыл, мы к нему привыкли, как к родному, я плакал, когда он умер.

– Больше не заводил животных?

Федор тяжело вздохнул:

– Трудный год случился. Сначала мама умерла, потом Пусик, яодин остался, совсем. Жениться не успел, как-то не сложилось. Те, кто нравилсямне, категорически не подходили маме, а те, кого приводила она, казались отвратительнымимне. Вариант, устроивший нас двоих, не встретился ни разу. После маминойкончины я пошел в науку, занялся кодированием, свободного времени не стало.Попадались, конечно, невесты, но, понимаешь, я теперь обеспеченный человек, вотв голове и вертится: не Федя бабам нужен, а его денежки. Где же вы были,дорогуши, когда мне голодать приходилось? Так и кукую один, тяжело, конечно.Я, знаешь, привык все маме рассказывать, советы выслушивать, а тут сам посебе, бобылем тоскую, порой волком выть хочется. Подумывал кота завести, дакуда? Целыми днями на работе сижу, бедное животное от тоски помрет. А воту вас так здорово, шумно, весело!

И он принялся почесывать Хучику макушку.Я посидела около него пару минут, потом ушла. В душе неожиданнопоселилась жалость. Бедный Федор, жить одному плохо, рядом обязательно должнобыть любящее существо, хоть кошка, хоть собака, хоть белая мышь…

У Андрея Винтусова трубку сняли мгновенно.

– Да, – ответил бодрый мужской голос, – говорите.

– Можно господина Винтусова?

– Слушаю, вы от Нелли?

– Ну, в общем, – замялась я, не желая сразу объяснять,в чем дело, – нам бы поговорить.

– Естественно, – мгновенно согласился парень, –адрес офиса знаете?

– Нет.

– Головинское шоссе, к часу успеете?

Я обрадовалась, эта магистраль не так уж далеко отЛожкина, в какое-нибудь Братеево ехать намного неудобней.

– Да, конечно.

– Комната восемнадцать, – продолжал растолковыватьАндрей, – да возьмите обязательно план.

– Чего?

– Дома, конечно, поэтажный, а то все забывают, и начинаетсяпустой разговор: гостиная квадратная, столовая круглая. Дизайнеру нужно знатьточные размеры.

Ага, теперь понятно, юноша принял меня за клиентку, ладно,не стану его пока разубеждать и прихвачу план нашего дома.

Договорившись о встрече, я понеслась одевать джинсики смишками. Есть не хотелось по-прежнему, в теле появилась замечательная легкость.Еще радовал факт стабилизации веса. Сегодня стрелка весов замерла у числа«сорок», похоже, процесс похудания остановился. Или я просто потеряла весь жировойзапас, а на четыре десятка кило тянет мой скелет?

Пошвыряв в сумку все необходимое, я пошла к «Пежо», и тутзапиликал мобильный. Чертыхаясь, я стала рыться в ридикюле. Никогда не имеланикаких способностей к математике, философии и логике, но недавно вывела одинзакон: время, потраченное на поиски сотового, прямо пропорционально егоразмеру. Лично мне удобнее всего было с одной из первых моделей «Моторолы»,здоровенной трубкой под три кило весом. Вот уж она всегда маячила на виду, атеперешний мой крохотный аппаратик, размером чуть больше спичечного коробка,имеет обыкновение заваливаться во все щели! Есть только один способ быстроотыскать его!

Я села на корточки и вывалила содержимое ридикюльчика втраву. Естественно, истерически пищащий мобильник оказался последним предметом,выпавшим на лужайку. Я схватила его и услышала нервный голос адвокатаДимы:

– Дарья Ивановна, это катастрофа!

От неожиданности я плюхнулась на землю.

– Что случилось?

– Вчера был на допросе Валентины, домработницы Вики Столяровойи Андрея Литвинского. Она служит…

– Можешь не вдаваться в подробности, великолепно знаюисторию Валентины, – перебила его я.