Кеша хмыкнул и ушел.

– Ты так ничего и не ешь? – с любопытством спросилаМаня.

– Не-а, не хочется.

Маруська захихикала:

– Тебя этот Федор поджидает, собирается раскодировать.

«Академик» сидел в гостиной у телевизора.

– Надеюсь, с вами хорошо обращались? – улыбнулась я.

Мошенник кивнул:

– Просто прекрасно: накормили, потом я выспался, в садугулял… но уехать не смог, охрана не выпустила.

Послышался топот, и домашние гурьбой ворвались в комнату.

– Ужин стынет, – объявил Дегтярев.

Мне свело желудок.

– Быстро раскодируй мать, – велел Кеша.

– Хорошо, попробую, – дрожащим голосом пробормоталФедор, – оставьте нас вдвоем.

– Э нет, – ответил полковник, – посидим тут,понаблюдаем, послушаем, начинай, не жуй мочалку.

Федор Евгеньевич вытащил из кармана ярко сверкающийстеклянный шарик.

– Хорошо, – кивнул он, – сейчас сконцентрируюсь.Вы только сядьте, меня стоящие раздражают!

Все покорно устроились в разных местах. Маня, Кеша иДегтярев плюхнулись в кресла, Марго примостилась на пуфике, Зайка расположиласьоколо меня на диване.

Федор встал посреди комнаты, воздел руки к потолку и завыл:

– Рао-вао-сао-мао, рао-вао-сао-мао.

Мошеннику, однако, показалось мало просто выкрикивать«заклинание», он решил исполнить целый шаманский обряд. Минут пять Федорвращался вокруг своей оси, хлопал себя по бедрам, топал ногами, ухал совой икорчил рожи. Наконец наступила кульминация. К потолку вновь взметнулисьруки со стекляшкой.

– Рао-вао-сао-мао, рао-вао-сао-мао, каждый, кто услышит,станет есть безостановочно, – возвестил Федор и вытер пот.

– Впечатляет, – кивнул полковник.

– Осталось проверить на практике, – недоверчивопротянул Кеша.

Мы перебрались в гостиную, я уставилась на стол. Молодаякартошка с укропчиком и сметаной, селедочка, салат из помидоров с огурцами… Фу,какая гадость!

– Дайте мне воды, холодной, без газа, с лимоном, –попросила я.

– Не сработало, – констатировал Кеша.

– Вы не правы, – с жаром ответил Федор, – пошлаположительная динамика! Видите, уже лимон употребляет!

Я чуть было не ляпнула: «Меня от него и не тошнилововсе», – но решила промолчать.

– Да? – удивился Дегтярев. – Лимон?

– Да, – твердым голосом ответил «академик», –организм умней нас. Даша голодала, нельзя сразу нажраться, умереть можно.Сначала следует сок с водой пить, завтра ей каши захочется, потом супчику,следом курочки. В общем, она раскодировалась, мне пора, спасибо за чудеснопроведенный день!

– Может, останетесь? – вдруг спросила Марго. – Нукуда на ночь глядя, опасно!

– Естественно, останется, – выронил Кеша, – ибудет жить до тех пор, пока я не увижу мать с котлетой в зубах.

– Это произвол! – попытался сопротивляться «профессор».

– Ага, – спокойно кивнул Аркадий, – произвол.А кому сейчас легко?

Все, кроме меня, приступили к еде. Маня положила себекартошку, Марго принялась укладывать на хлеб куски масла толщиной в пятьсантиметров, Дегтярев потянулся к пиву. Ничем не примечательный ужин. Но было инечто странное. Зайка, обычно довольствовавшаяся тремя горошинами да кружкойчая без сахара, внезапно с шумом сглотнула слюну и велела:

– Марья, передай картошки и сметану!

Присутствующие опустили вилки и уставились на Ольгу. Онанавалила себе на тарелку штук шесть клубней, полила их щедро густой белоймассой, посыпала тертым сыром, поместила рядом целую селедку и приняласьбыстро-быстро запихивать в себя еду.

Я обомлела. Зайка ест! Картошку со сметаной!Дальше – больше. Проглотив количество продуктов, которое она обычнопоглощает за месяц, Ольга оглядела стол и довольно сердито спросила:

– И где чай? Надеюсь, к нему испекли пирог с вареньем?

– Господи, – перекрестилась Ирка, держа чайник, –с ума сойти! Плюшку с повидлом захотела!

– Чего вы на меня уставились? – обозлилась Ольга.

– Ты… съела… картошку?.. – с выражением безумногоудивления на лице спросил Кеша. – …со сметаной!!!

– И что? Нельзя?

– Можно, конечно.

– Тогда в чем дело?

– Ты ешь! – заорала Маня. – Потребляешь калории.А вес?

– Один раз можно, – спокойно ответила Зая, – наменя по непонятной причине напал дикий жор, прямо ничего поделать не могу,тянет к еде магнитом.

И она, схватив ломоть хлеба, стала намазывать егомаслом. Домашние тоже приступили к еде, а у меня в душе зашевелилось нехорошееподозрение.

Ночью мне не спалось. Разнообразные мысли бродили в голове,потом захотелось пить. Я включила свет и обнаружила, что не принеслабутылку минералки. Пришлось натягивать халат, влезать в тапочки и топать накухню.

В темном помещении около стола кто-то возился.Я подумала, что это кошка Клеопатра, большая любительница тырить все, чтоплохо лежит, поэтому, сердито сказав: «Ну сколько можно жрать! И так набочку похожа! Скоро лопнешь!» – зажгла верхний свет.

Лампа, вспыхнув ярким светом, озарила… Зайку, одетую врозовую пижамку. Правая рука Ольги сжимала чудовищно огромный трехэтажныйбутерброд, левая стискивала маринованный огурец.

Я заулыбалась.

– Вот так рождаются сказки о злых свекровях, не дающихневесткам жить. Я решила, что Клеопатра разбойничает.

– Это я, – пробормотала Зая с набитым ртом, –кушать хочется.

– Ешь на здоровье.

– Как думаешь, не потолстею?

– Что ты, – фальшиво правдиво воскликнула я, –никогда, ну какие калории в бутербродах со свининой? Проскочат, и не заметишь!

– Прямо ужас, – со слезами на глазах заявилаЗайка, – ну не могу остановиться! Ведь всегда совершенно спокойноотказывалась от еды, ты же меня знаешь!

– А теперь? – осторожно поинтересовалась я, глядя,как Ольга огромными кусищами со стоном впихивает в себя буженину.