– Как ты вывозишь мусор оттуда?

– Беру бочки, переворачиваю и ставлю обратно.

– Меня интересует не это. Ты ходишь в каждую квартиру?

– Вы что? Что я, дурак? Ходить в каждую квартиру! Еще чего!

– А что жильцы делают с мусором?

– А я откуда знаю? Наверное, выставляют перед дверями, идворник сносит их вниз в большие бочки. Я беру только из больших бочек.

– На этот раз будет иначе, – объяснил Мейсон. – Ты пойдешь вквартиру на втором этаже, постучишь в дверь. Тебе откроет мужчина. Ты скажешь,что пришел за мусором. Снесешь его вниз и выбросишь. Вот и вся работа.

– Вся работа?

– Вся.

– И я получу пятьдесят долларов?

– Получишь, как только принесешь мусор.

– А если не принесу мусор?

– Тогда не получишь.

– Кто этот человек в квартире?

– Он работает на меня, – равнодушно ответил Мейсон. – Этозначит, что я частично покрываю его доходы. Он должен работать на меня и еще нанесколько человек.

– Почему вы не скажете ему сами?

– Хочу, чтобы ты заработал пятьдесят долларов.

Модэна покрутил головой, глянул на Мейсона, на Деллу, потомснова на Мейсона.

– Тронутый, что ли? – сказал он.

– Пятьдесят долларов, – ответил Мейсон, открывая бумажник идоставая оттуда пять банкнот по десять долларов. – Только принеси этот мусор.

Модэна пожал плечами и развел руки в знак капитуляции.

– Чего мы ждем? – спросил он.

– Ничего, – ответил Мейсон и направился к своей машине.

Модэна вскарабкался снова в кабину, и обе машины выехали набульвар. Мейсон следовал за тарахтящим мусоровозом, пока не добрались до ПалмВиста Апартаментс.

– Какие у нас шансы? – спросила Делла.

– Думаю, что гораздо больше пятидесяти процентов, – ответилМейсон. – Этот мусор уже наверняка начинает там вонять. Ник Модэна являетсясамым настоящим мусорщиком. Если полицейский захочет выглянуть в окно, то онувидит перед домом мусорную машину. Ему и в голову не придет, что что-то не впорядке. Разве что он знает местные обычаи или вообще знаком с техникой вывозамусора.

– Если не удастся, то они будут знать, где дневник.

– Может быть, так, а может быть, и нет.

– Одно можно поставить в заслугу Нику Модэне, – со смехомсказала Делла. – По нему не видно, чтобы он нервничал.

Они смотрели, как крепыш вылезает из кабины, идет мимо дома,открывает служебный вход и исчезает внутри. Его походка была неторопливой, оншел не быстро и не медленно, ритмичным шагом человека, у которого есть работа икоторому нужно выполнить ее. Когда Модэна скрылся из виду, Делла подняла руку кглазам и принялась считать секунды. Мейсон не отводил взгляда с мусорноймашины, стоящей перед домом.

– Господи, шеф! Три минуты и десять секунд, – сказала Делла.– Должно быть, что-то не в порядке.

Мейсон встряхнул головой, не отрывая взгляда от мусорноймашины.

– Четыре минуты!

Мейсон не отвечал.

– Пять минут! – На этот раз в ее голосе прозвучали ноткипаники.

– Это должно занять у него какое-то время, – ответил Мейсон.– Он должен подняться наверх, пройти по коридору и спуститься вниз.

– Пять минут и тридцать секунд!.. Уф!

Из служебных дверей вышел неторопливым шагом Ник Модэна,помахивая мусорным ведром. Мейсон завел двигатель и медленно подъехал к нему.

– Вы это хотели? – скептически спросил мусорщик.

Мейсон достал приготовленные пятьдесят долларов.

– Я хочу вот этот хлеб.

– Мадонна! – сказал Модэна, взяв деньги и глядя широкораскрытыми глазами на то, как Мейсон вынимает из мусорного ведра заплесневевшуюбуханку.

– Все прошло гладко? – спросил Мейсон.

– А почему должно было быть иначе? Мне открыли дверь. Яговорю, что выношу мусор. Он спросил, кто меня прислал. Я говорю: Сержант. Онговорит: хорошо… Что случилось?

Делла Стрит с ужасом втянула в себя воздух:

– Посмотри наверх, шеф.

– Заметил нас? – спросил Мейсон.

– Да.

На втором этаже с треском распахнулось окно, и наружувысунулся мужчина.

– Эй, что там происходит? – закричал он во весь голос.

Мейсон весело помахал полицейскому.

– Забираем мусор, – беззаботно крикнул он агенту, бросаябуханку на заднее сиденье машины и открывая дверцу у руля. – Садись, Делла.

Сверкая бедрами и кружевом нижней юбки, Делла скользнула всалон автомобиля.

Рискуя вывалиться наружу, полицейский высунулся из окна попояс. Лицо у него было красным от ярости.

– Эй, вы там! Возвращайтесь немедленно, иначе вас…

Мейсон включил скорость и нажал на газ. Машина рвануласьвперед плавным рывком. Мейсон обернулся к Делле с широкой улыбкой.

– Отлично получилось, – заявил он.

– Ты хотел сказать – ужасно.

– Почему?

– Агент тебя наверняка узнал. Записал номер машины. Онпоймает Модэну и узнает, что ты ему заплатил…

– …за то, что он вынес мусор.

– Да, но ты выдал себя за полицейского. Агент был уверен,что мусорщика послал сержант Холкомб.

– Я сказал, что меня зовут Сержант.

– Это фальшивое имя.

– Закон не запрещает употребления фиктивных имен. Нельзятолько выдавать себя за другого человека.

– Но ты украл вещественное доказательство.

– Я забрал буханку хлеба, которую полицейский добровольноотдал мусорщику.

Делла Стрит вздохнула с притворным отчаянием.

– Да, я начинаю верить, что ты и из этого вывернешься. Тывсегда умеешь от всего отбрехаться. Но это было исключительно нагло.

– Поэтому-то и так соблазнительно. Все явно, среди белогодня. Проверь-ка лучше, Делла, на месте ли дневник?

Делла Стрит повернулась, достала буханку, выковыряла мякиш идостала из середины скатанный в рулон блокнот, оправленный в мягкую кожу.Мейсон подарил ей веселый взгляд.

– Счастье повернулось к нам, Делла.

– Не говори «гоп»…

– Ох, нельзя требовать слишком многого. Судьба улыбаетсячеловеку только раз. Остальное зависит от него самого.

– А ты не боишься, что сержант Холкомб сделает то же, что ив прошлый раз? Арестует нас…