Комнаты во втором этаже, хотя и несколько пыльные, оказалисьна удивление уютными. Белье в постелях было чистым и, на первый взгляд, покрайней мере, не давало приюта клопам и прочей живности. В одной стороне этажаимелась большая общая комната.

— Совсем неплохо, — сказала Сефрения, оглядываясь.

— Тут есть еще и баня, — сообщил Спархок.

— О, это просто чудо, — счастливо вздохнула она.

— Иди первая, Сефрения.

— О, нет, дорогой, я не хочу, чтобы меня подгоняли. Вы,господа, идите вперед, — фыркнула Сефрения. — И не бойтесьиспользовать мыло, побольше мыла. И не забудьте помыть головы.

— После бани, я думаю нам стоит одеться в обычнуюодежду, — предложил Спархок остальным. — Нам придется расспрашиватьздешних людей, а вид доспехов всегда отпугивает.

Пятеро рыцарей сняли свои доспехи, прихватили свою обычнуюодежду, и вместе с Кьюриком, Беритом и Телэном спустились на задний двор.

Они мылись в больших деревянных лоханях, и постепенно ихохватывало блаженное чувство свежести и чистоты.

— Первый раз я согрелся за всю эту неделю, —сказал Келтэн. — Не пора ли теперь заглянуть в пивной зал?

Телэну было поручено перенести наверх их грязную одежду и онбыл очень сердит по этому поводу.

— не корчи рожи, — сказал ему Кьюрик. — Влюбом случае, в пивную ты с нами не пойдешь. Я обещал это твоей матери. СкажиСефрении, что она с Флют могут теперь идти. И посторожи дверь, пока они будутмыться.

— Но я хочу есть.

Кьюрик угрожающе взялся за ремень.

— Ну, ладно, ладно, не надо так распаляться, —сказал мальчик и побежал наверх по ступеням.

В пивном зале было сумрачно и дымно, а на полу опилкисмешивались с серебристой рыбьей чешуей. Рыцари с Кьюриком и Беритом тихо вошлии сели за свободный стол.

— Эй, мы хотим пива, — крикнул Келтэнподавальщице. — Много пива!

— Не перестарайтесь, — прошептал Спархок. —Больно ты тяжел, неохота тащить тебя потом вверх по лестнице.

— Не бойся, друг мой, — ответил Келтэн. — Япрожил в Лэморканде десять лет и еще не разу не был пьян от здешнего пива.

Женщина, принесшая им пиво, была типичная лэморкандка:светловолосая, широкобедрая, с обширной грудью. На ней была короткаякрестьянская блуза и юбка из тяжелой красной ткани. Она подошла, стуча по полугрубыми деревянными башмаками и глуповато хихикая. Пиво было разлито в огромныедеревянные кружки.

— Эй, милка, не спеши уходить, — сказал Келтэн,осушив залпом свою кружку. — Ну-ка, наполни ее снова, — он шлепнул еепо заду. Подавальщица рассмеялась и поспешила к стойке.

— Он что, всегда такой? — спросил Тиниэн Спархока.

— Всякий раз, когда есть возможность.

— Ну вот, — возгласил Келтэн на всюкомнату, — я все же ставлю серебряную полукрону, что битва никогда не заходилатак далеко на север.

— А я ставлю две, что заходила! — проревел Тиниэн,подхватывая хитрость.

Бевьер озадаченно посмотрел на них, но потом, догадавшись, вчем дело, вступил в разговор:

— Я думаю, узнать будет нетрудно, наверняка кто-нибудьздесь может нам подсказать.

Улэф отодвинул свой табурет и встал. Треснув огромнымкулаком по столу, он обратил на себя внимание.

— Господа, — воззвал он к другим посетителямпивной. — Два моих друга спорят уже два часа, и поставили немалые деньгина кон. Говоря откровенно, они мне уже порядочно надоели, — Улэфусмехнулся. — Может быть кто-то из вас разрешит этот спор, и даст,наконец, отдых моим ушам? Дошла досюда битва пять столетий назад илинет? — он указал на Келтэна. — Вот этот, с пивной пеной наподбородке, говорит, что битва не заходила так далеко на север, а этот,круглолицый, говорит, что заходила. Кто из них прав?

Наступила тишина, потом розовощекий седой старик прошаркалчерез комнату к их столу. Румянец его был вызван, видимо, пивом, и вблизи сталовидно, что голова его трясется на тонкой шее, а одет он в какую-то рванину.

— Я думаю, что смогу разрешить ваш спор,господа, — прошамкал он. — Мой дед рассказывал мне немного чего обэтой самой битве.

— Дорогуша, принеси-ка этому малому кружечкупива, — сказал Келтэн, подмигивая подавальщице.

— Келтэн, — прикрикнул Кьюрик. — Держи рукиподальше от ее задницы.

— Но я просто по дружески…

— Так вот это у тебя называется, хмм.

Раскрасневшаяся девица снова отправилась за пивом, незабывая при этом стоить глазки Келтэну.

— Быстро ты заводишь себе подружек, — сухо сказалУлэф. — Но не пытайся извлечь из этого преимущество на людях, — онвзглянул на старика, — ну, присаживайся, старый хрыч.

— Спасибо, хозяин. Я по вашему лицу понял, что вы изСеверной Талесии, — старик присел на скамью.

— Ты понятлив, — похвалил его Улэф. — Так чтоже тебе рассказывал твой дед?

— Ну-у, припоминается мне, что он, что он говорил мне…— старец замолчал, жадными глазами наблюдая за подавальщицей, принесшей емупиво. — Спасибо, Нима, — сказал он.

Девица улыбнулась, подталкивая пышным бедром Келтэна.

— Как ты насчет… — она подмигнула и наклонилась к нему.

Келтэн неожиданно покраснел.

— А-аа, да, прекрасно, дорогуша, — запинаясьпроговорил он. Ее прямота застала Келтэна врасплох.

— Ты дашь мне знать, когда тебе захочется, —заявила Нима. — Все, что хочешь, я все время здесь.

— Нуу, сейчас я занят, — сказал Келтэн, —может быть, потом, позднее.

Тиниэн и Улэф обменялись взглядом и усмехнулись.

— Вы, северяне, смотрите на мир немного по другому, чемты, — смущенно сказал Бевьер.

— Ты хочешь получить несколько уроков? — спросилУлэф.

Бевьер покраснел.

— Он хороший малый, — широко ухмыльнулся Улэф,хлопая Бевьера по плечу. — Нам пришлось бы долго держать его подальше отАрсиума, чтобы они смогли немного испортить его. Бевьер, дорогой брат, тыслишком церемонен. Постарайся немного освободиться.