В этот вечер все были какими-то необычно притихшими, ведь кэтому месту они стремились все последние недели, и скоро должны были узнать,увенчались ли чем-нибудь их надежды. В душе Спархока пульсировало нетерпение,но он уважал чувства Тиниэна.

— А это дело очень сложное? — спросил онширокоплечего дейранца. — Я имею в виду некромантию.

— Это не из обычных заклинаний, если ты об этом, —ответил тот. — Заклинание длинное, и надо рисовать на земле пантакль,чтобы защитить себя. Иногда мертвые не хотят, чтобы их тревожили, и если онитеряют душевное равновесие, то могут причинить много неприятностей.

— И сколько ты собираешься поднимать зараз? —спросил Келтэн.

— Одного, — твердо ответил Тиниэн. — Я не хочу,чтобы целая куча их шла на меня. Времени потребуется больше, зато и опасностименьше.

— Тебе виднее, ты в этом разбираешься.

Утро выдалось особенно мрачное и дождливое. Тучи набрали сили снова полило, как из ведра. Земля уже не могла впитывать в себя влагу и всюдустояли глубокие лужи.

— Прекрасный день для некромантии, — мрачнопрокомментировал Келтэн. — Но наверно, было бы неправильно, если бы мыделали это под лучами яркого солнца.

— Ну ладно, — сказал Тиниэн, — пора за дело.

— Может мы сначала позавтракаем? — предложилКелтэн.

— Не стоит перед этим набивать живот, Келтэн, —ответил дейранец, — поверь мне.

Они вышли в поле.

— Кажется здесь не особо перекопано, — заметилБерит. — Может земохи не знают, что талесианцы похоронены в этой частиполя?

— Будем надеяться, — сказал Тиниэн. — Ну вот,тут можно начать, — он поднял с земли палку и приготовился рисоватьпантакль.

— Возьми лучше это, — сказала Сефрения, протягиваяему веревку. — Рисовать на сухой земле — это одно, а среди всех этих лужтень может не заметить всего целиком.

— Да, стоит подстраховаться, — согласился Тиниэн,и принялся раскладывать веревку на земле. Рисунок состоял из кругов, странныхкривых и многоконечных звезд.

— Все верно? — спросил он Сефрению.

— Вот здесь сдвинь немного левее, — указалаона. — Теперь лучше. Я поправлю тебя, если что-то будет неправильно.

— Из чистого любопытства, — сказал Келтэн, —Сефрения, а почему бы тебе не сделать это самой? Ты ведь знаешь об этом гораздобольше, чем любой из нас.

— Я слишком слаба для этого ритуала. В нем человекборется с мертвым, пытаясь поднять его, здесь нужна сила.

Тиниэн заговорил по стирикски, придавая своему голосу всювозможную звучность. В словах был какой-то особенный ритм, подчеркиваемыймедленными повелительными жестами. Голос его становился все громче, в немпослышались нотки приказа. Наконец он поднял обе руки вверх и резко сомкнул их.

Сперва как будто ничего не произошло, но немного спустяземля внутри круга покрылась рябью и содрогнулась. Томительно медленно что-топоднялось оттуда.

— Боже! — в ужасе воскликнул Келтэн, уставившисьна призрак страшно изуродованного человека.

— Говори же, Улэф, — сквозь стиснутые зубыпроговорил Тиниэн. — Я не смогу продержать его долго.

Улэф вышел вперед и заговорил на резком гортанном языке.

— Древний талесианский, — шепнула Сефрения. —Простые солдаты времен Сарека говорили на нем.

Призрак ответил. Голос звучал глухо, один звук его могиспугать. Потом резко указал куда-то костлявой рукой.

— Отпусти его, Тиниэн, — сказал Улэф. — Яузнал, что нам нужно.

Лицо Тиниэна к этому времени посерело от напряжения и он ужене мог справиться с дрожью в руках. Он проговорил два слова по стирикски ипризрак исчез.

— Этот не знает ничего, — сказал Улэф, — ноон указал место, где похоронен граф. Он был из свиты короля Сарека, и есликто-нибудь и знает, где тот похоронен, так это он. Это примерно вон там.

— Но сначала дайте мне отдышаться, — произнесТиниэн.

— Это и правда так тяжело?

— Ты себе и представить не можешь, друг мой.

Тиниэн немного пришел в себя, собрал веревку и выпрямился.

— Ладно. Пойдем будить графа.

Улэф повел их к небольшому холмику неподалеку.

— Курган, — сказал он. Их всегда возводили надмогилами знатных людей.

Тиниэн разложил на вершине холмика пантакль, вышел из кругаи начал заклинание снова. Договорив его, он, как и в прошлый раз, стиснув рукинад головой.

Призрак, явившийся на этот раз, не был так страшно изувечен.На нем была длинная талесианская кольчуга, а на голове — шлем с витыми рогами.

— Кто ты, дерзко нарушивший мой покой? — вопросилон Тиниэна.

— Он потревожил тебя по моей просьбе, мой Лорд, —ответил Улэф. — Я твой соотечественник и я хочу говорить с тобой.

— Тогда говори быстро.

— Мы ищем место, где упокоен Его Величество корольСарек. Не знаешь ли ты, мой Лорд, где это место?

— Король не покоится на этом поле, — ответилпризрак.

Сердце Спархока упало.

— А знаешь ли ты, что произошло с ним? — настаивалУлэф.

— Его величество выехал из своей столицы Эмсата, когдадо него дошли вести о вторжении Отта. С ним было лишь несколько человек из егосвиты. Остальные остались в распоряжении командующего главными силами. Мыдолжны были последовать за Его Величеством, когда соберется вся армия. Когда мыприбыли сюда, то не смогли нигде найти короля. Никто здесь не знает, чтопроизошло с ним, поэтому ищите еще где-нибудь.

— Последний вопрос, мой Лорд. Не знаешь ли ты, какимпутем собирался король добираться до этого поля?

— Он поплыл к северному побережью, Рыцарь. Ни одинчеловек, живой или мертвый, не знает, где он сошел на берег. Поэтому ищите вПелозии, или в Дэйре, и верните меня туда, откуда заставили подняться.

— Благодарим тебя, мой Лорд, — поклонился Улэф.

— Ваша благодарность ничего не значит для меня, —безразлично ответствовал призрак.

— Отпусти его, Тиниэн, — печально проговорил Улэф.