Рыцари пустили коней по полю шагом, взяв копья наперевес.Берит и Кьюрик ехали по краям.

Земохи прятались в узкой рытвине шагах в ста от берега.Увидев семерых вооруженных эленийцев, они поднялись с мечами в руках имнавстречу. Их было человек пятнадцать, пеших, и это лишало их многихпреимуществ в бою. Они не издавали никаких звуков и глаза их были пусты.

— Это люди ищейки! — закричал Спархок. —Будьте осторожны!

Рыцари приближались к ним и земохи двинулись им навстречу,слепо надвигаясь прямо на острия копий. Когда первые были сражены, остальныепродолжали молча наступать, не обращая на трупы внимания. Все это напоминало небой, а просто убийство, и участь земохов была решена, когда Кьюрик и Беритзашли с тыла, все заняло не больше пятнадцати минут.

— Никто не ранен? — спросил Спархок, быстрооглядываясь.

— Почему же? Кое-кто, — сказал Келтэн, поглядываяна раскиданные кругом трупы. — Как-то все слишком просто. Такоевпечатление, что они просто хотели быть побыстрее убитыми.

— Всегда рад угодить, — проворчал Тиниэн, вытираямеч о куртку одного их земохов.

— Давайте закопаем их в той яме, где онипрятались, — сказал Спархок. — Кьюрик, съезди за лопатой.

— Будем прятать улики? — весело спросил Келтэн.

— Поблизости могут бродить и другие, — сказалСпархок. — Не будем же мы оставлять им сообщение, мы здесь, мол, были.

— Хорошо, но я должен быть уверен, что никто из них непробудится, когда я буду держать его за лодыжки.

Келтэн спешился и принялся «придавать себе уверенности.»Потом они принялись за работу. Перетащить тела по скользкой грязи было не таксложно. Келтэн стоял на краю траншеи, забрасывая трупы землей.

— Бевьер, — спросил Тиниэн, — ты и правда таклюбишь свой Локабер?

— Я выбрал его, — ответил Бевьер. — А почемуты спрашиваешь?

— Когда ты срубаешь им головы, нам приходится два разавозиться с трупом одного человека, — сказал Тиниэн и в доказательствопредставил две отрубленных головы, которые он держал за волосы.

— Как смешно, — сухо сказал Бевьер.

Покончив со всеми, они вернулись на берег, где Сефрениясидела на лошади, прикрывая ладонью глаза Флют и стараясь сама не смотреть наполе.

— Вы закончили? — спросила она.

— Да, — ответил Спархок. — Ты можешьсмотреть, — он нахмурился. — Келтэн высказал интересную мысль, онсказал, что эти люди как-будто сами хотели, чтобы их убили.

— Не совсем так, Спархок, — сказалаСефрения. — У Ищейки много людей под рукой. Он может наслать их сотни,чтобы расправиться с нами и потом еще сотни.

— Это удручает. Но если он может наслать так много,почему же он посылает их маленькими отрядами?

— Это что-то вроде разведчиков. Муравьи и пчелы делаюттакже. Ищейка все же сродни насекомому, и он поступает, как насекомое, хотя ипослан Азешем.

— Но по крайней мере мы не оставляем им возможностидоложить о результатах разведки, — сказал Келтэн.

— Я не думаю, — не согласилась Сефрения. —Ищейка знает, где и когда поредели его войска. Он может не знать точно, где мы,но определенно знает, где мы убили его солдата. Лучше нам побыстрее уезжатьотсюда, потому как где был один отряд, там может оказаться и другой.

Они отправились. Улэф завел серьезный разговор с Беритом.

— Следи за собой, когда дерешься топором, —говорил он. — Не делай таких широких размахов, иначе топор будет веститвою руку, а не она его.

— Да, сэр, я понимаю, — столь же серьезно ответилБерит.

— Топор такое же тонкое орудие, как и меч, если знать,как с ним обращаться. Обрати внимание на мои слова, мальчик, твоя жизнь можетзависеть от этого.

— Я думал, что главное — это сила удара.

— Совсем не так важно бить изо всей силы, если тыследишь за тем, чтобы лезвие твоего топора было всегда отточено. Это примерното же самое, что колоть орехи, ты же бьешь так, чтобы разбить скорлупу, а нерасплющить орех в крошку. То же и с топором. Если ты ударишь кого слишкомсильно, то лезвие может заклинить в латах, или оно может просто крепко засестьв теле того человека, и это не придаст тебе никаких преимуществ, если в этовремя на тебя уже будет наседать другой.

— Не думал, что топор такое сложное оружие, — тихосказал Келтэн Спархоку.

— Это талесианская традиция — владение боевымтопором, — он посмотрел на увлеченно слушающего Берита.

— Наверно, но еще более ясно, что мы теряем рыцаря,который мог бы хорошо обращаться с мечом. Бериту нравится топор, а Улэфпоощряет его в этом.

К вечеру берег начал загибаться к северо-востоку. Бевьерогляделся вокруг.

— Я думаю, нам лучше остановиться здесь,Спархок, — сказал он. — Мне кажется где-то здесь талесианцы вышлипротив земохов.

— Хорошо, — согласился Спархок. — Остальноетеперь за тобой, Тиниэн.

— Первое, что мы сделаем завтра утром, — ответилАльсионец.

— А почему не теперь? — спросил Келтэн.

— Скоро совсем стемнеет, — мрачно ответилТиниэн, — а я не тревожу умерших по ночам.

— Почему?

— Потому, что я знаю, как это делать, но вовсе не люблюэто занятие. Я хочу, чтобы вокруг было светло, когда они начнут появляться. Этилюди пали на поле битвы, и вряд ли они появятся в слишком приятном виде. Я нехотел бы, чтобы кто-нибудь из них начал подходить ко мне в темноте.

Рыцари отправились осмотреть округу, а Кьюрик, Берит и Телэнзанялись разбивкой лагеря. Когда рыцари вернулись, дождь заметно ослаб.

— Ну что? — спросил Кьюрик, выглядывая из толькочто сооруженного подобия палатки.

— В нескольких милях на юг виден какой-то дым, —ответил Келтэн, спрыгивая с лошади. — Хотя мы так никого и не увидели.

— Нам все же придется выставить часового, — сказалСпархок. — Если Бевьер знает, что здесь сражались талесианцы, то может знатьи Ищейка, и тогда у него могут оказаться здесь люди.