— Кстати. — Эванс, затушив окурок в заполненной пепельнице, обернулся. — Тебе будет полезно узнать: позавчера ночью, после происшествия в «Эдельвейсе», квартира Тирнана была разгромлена. На месте следы борьбы. Сам он пропал, на работе не появлялся.

— Что? — Молодой мистик привстал в кресле. — Но… я не понимаю. Как это? Я никому не говорил, только вам.

— Уверен? — Мужчина просверлил Джека требовательным, тяжелым взглядом.

Так солдат смотрит на пленного партизана. Ковенант терпеть не мог подобных гляделок и свою реакцию на них.

— Абсолютно. Может, из–за другого дела? — Растерянно предположил Ашер.

— Может быть, может быть.

Прохладный ветерок шевелил раскинутые по столу бумаги. Джек зябко поежился.

— Сэр, если это все…

Молодой мистик поднялся. Его ждала куча отчетов и рапортов.

— Я тебя отпустил? — В притворном удивлении вскинул брови Эванс.

Мужчина вернулся на свое место. Оправив никак не вязавшийся с его обликом и манерами свитер с высокой стойкой, выжидательно уставился на подчиненного.

— Нет, гранд–ковенант, виноват.

Парень поспешно сел и замер. Ашер давно привык к резкому начальнику, его поведению, благоразумно не перечил и не нарывался на конфликты, даже если считал себя правым, старался исполнять требуемые должностные обязанности. За последние пять месяцев он вышел живым из череды смертельных испытаний, но все еще боялся вызвать гнев Эванса. Ходили слухи: тот скор на расправу, и неугодных по надуманным поводам изгоняет с волчьим билетом.

— На тебя подана жалоба.

Джек тому не удивился. Следовало ожидать. Так просто фривольности в общении с собой плебеям сильные мира сего не прощают. На приеме Эймон обещал уничтожить ковенанта и теперь преданно следовал своему коварному плану.

Ситуацию ковенант заранее, во всех красках, описал в отчете, приложив соответствующий видеофайл. С первого взгляда произошедшее не предполагало различной трактовки, но ночи после конфликта в «Эдельвейсе» Ашер беспокойно ворочался перед сном, панически представляя худшие варианты развития событий. Что скажет злопамятный сын мэра, как представит обстоятельства случившегося, кого сможет купить. Эти думы вкупе с размышлениями о Марке и его поступках сводили молодого мистика с ума.

Джек, безусловно, не радовался свалившейся на него проблеме, но чувствовал облегчение, узрев хоть какую–то ясность в одном из занимавших его разум вопросов.

— Назначена служебная проверка. — Продолжал Эванс. — Тебя для опроса ждет старший ковенант Брэдфорд. Он в двести пятом.

— Хорошо, сэр. Я могу идти? — Осторожно уточнил Ашер.

— Да. И рапорт по Тирнану жду до конца дня.

Зайти к ведущему его дело ковенанту молодой мистик решил сразу после аудиенции у начальника. Разом покончить с самыми неприятными делами, и будь, что будет.

Про Брэдфорда Джеку слышать доводилось: тот считался в управлении настоящей звездой, сделал головокружительную карьеру и, будучи всего на несколько лет старше Ашера, ожидал в скором времени звания гранд–ковенанта. У него будто нюх имелся на громкие дела, и любое расследование, за которое Брэдфорд бы не взялся, неизбежно доводил до логического завершения. Злые языки, правда, тихо шептались по углам, что доблестный служащий не гнушался подтасовкой фактов в угоду непомерным амбициям, но то, несомненно, был поклеп мелочных завистников.

У двери Джек остановился в нерешительности. Помялся, собираясь с духом, робко постучал. От этого человека зависело его будущее, следовало вести себя скромнее и не смущать Брэдфорда яркой вызывающей харизмой.

— Входите, не заперто.

Кабинет старшего ковенанта показался мистику фальшивым. Как декорация к фильму. Ничего лишнего и личного, если не считать многочисленных грамот и наград под портретами президента и министра по вопросам мистицизма и борьбы с искажениями. Сам Брэдфорд походил на преуспевающего адвоката с юридической конторы на Централ–стрит. На лацкане идеально отутюженного пиджака гербовый значок, блеск широкой улыбки затмил бы солнечный свет.

— Ашер, сэр. Вы вызывали.

Из динамиков компьютера лилась легкая, расслабляющая музыка.

— Аа, Джек, конечно, проходи. — Брэдфорд обрадовался коллеге, как старому приятелю.

Мужчина вышел навстречу молодому мистику, с энтузиазмом потряс руку. От него пахло дорогим парфюмом.

— Ты присаживайся.

— Спасибо, сэр.

Молодой ковенант позволил себе расслабиться. Ничто не предвещало беды, новый знакомый не выглядел человеком, готовящимся сообщить коллеге неприятные новости.

— Давай без сэров, просто Патрик. — Картинно поморщился мужчина. — Кофе, чай?

— Нет, сэр… Патрик, спасибо. — Ашер скупо покачал головой. — Извини, просто у меня много работы.

— Конечно, Джек, понимаю. — Мигом посерьезнел Брэдфорд. Небрежно подернув брюки, с достоинством уселся в кресло. — Одним делом занимаемся, как–никак. Тогда, если не против, давай сразу к делу.

Закинув ногу на ногу, старший ковенант взял в руки планшет.

— Как насчет изложить свою версию событий?

Ашер не стал напоминать, что произошедшее уже описано, покорно повторил историю. Патрик слушал внимательно, кивал с серьезным видом, но уточняющих и наводящих вопросов не задавал, периодически косился на экран гаджета.

На улице медленно кружился мокрый, тяжелый снег, налипал на окна.

— С предыдущими показаниями расхождений нет. — Деловито отметил Брэдфорд, когда Джек замолчал.

— Так и было. — С готовностью улыбнулся парень.

— Хм, очень странно. — Нахмурился старший ковенант. — А вот мистер Эймон и мисс Кобб говорят об обратном.

Улыбка застыла на лице Ашера.

— Что, простите?

Патрик выдержал театральную паузу.

— Ну вот, смотрите. Они оба, независимо друг от друга, утверждают: вы, находясь в состоянии алкогольного опьянения, домогались до мисс Кобб, даже несмотря на вежливые просьбы мистера Эймона прекратить себя вести подобным образом и не мешать им отдыхать.

Джек похолодел. Пытался выдавить хоть слово, но вместо собственных мыслей слышал белый шум. Такого он точно не ожидал. Брэдфорд с искренним сочувствием смотрел на коллегу.

— Нет–нет, это какой–то бред.

Молодой мистик недоверчиво пялился на скорбного ковенанта. Что за неостроумный розыгрыш?

— Чушь. — Ашер пытался держать себя в руках, говорить спокойно, но удавалось с трудом. Лицо пошло красными пятнами. — Это лишь слова того испорченного ублюдка. Да вы запись посмотрите.

— И я бы безусловно скорее поверил вам, но факты вещь упрямая. — Всплеснул руками Брэдфорд. — Есть свидетели, которые подтверждают показания потерпевших. А ваша запись непригодна для анализа, сплошные помехи и тьма.