рядом нет. Он давно научился справляться с такими ситуациями, поэтому прекрасно понимал, что лучше лишний раз не предаваться воспоминаниям. Однако ее образ не выходил из его головы, словно пытался что-то сказать. Когда Сэм, наконец, понял, что она пытается ему сообщить, а точнее, до чего додумался он сам, то просто прислонился головой к дереву, откинув назад плечи.

— Значит, моих родителей убила черная магия? — сам от себя не ожидая, произнес он вслух, — Директор Форрест сказал, что они погибли, защищая своих собратьев от чего-то плохого. Он же имел в виду черную магию, не так ли?

Мэй коротко кивнула, но не ответила. Сначала Сэм подумал, что она не заинтересовалась этой темой, и хотел было ее свернуть, но затем проследил за ее взглядом и напрягся. Из леса показались несколько темных силуэтов. Из-за дерева мелькнули рога и кошачьи когти. Мэй резко вскочила на ноги, вслед за ней это сделал и Сэм.

— Уже пора приводить в действие твой план? — нервно поинтересовался он.

— Да, пора.

И тут она сделала, то чего он совершенно никак не мог ожидать. Девушка с силой оттолкнула его от себя, коротко приказав бежать, что есть мочи, а сама кинулась в самую гущу леса, туда, где за ними явились чудовища. После такого, Сэм, конечно же, не мог просто убежать, отчего стал окликать ее и просить одуматься.

— Нет, Мэй! — окликнул он, — Стой!

Но девушка вполоборота прикрикнула на него, велев заткнуться и бежать со всех ног. Сэм не знал, что ему делать: спасаться бегством, как было велено или пытаться помочь, но решение было не сложным, ведь Мэй извернулась от пасти первого чудовища, и когда до второго оставалось всего несколько футов, резко свернула в сторону. Быстрым бегом и шумом она отвлекла внимание почти всех чудовищ на себя и увела их в сторону, в то время как один монстр замешкался, почуяв Сэма. Юноша слишком надолго отвлекся, рассматривая его раззявленную пасть, и уже потерял Мэй из виду. Он яростно чертыхнулся, но на поиски девушки не оставалось времени.

Сделав, как было велено, он побежал назад. Чудовище кинулось вдогонку, но его это мало волновало. Сейчас Мэй бежала где-то далеко, спасаясь от четырех тварей разом, а все из-за его беспомощности и неспособности к длительным передвижениям. Она специально взяла удар на себя, чтобы он мог без проблем вернуться в лагерь, но он не справился даже с этим! Сейчас ему на пятки наступало всего лишь одно чудовище, но и этого хватит, чтобы умножить усилия Мэй на ноль и разорвать Сэму глотку.

Нет, он не позволит ей стараться напрасно! Чувствуя обжигающую боль в груди, Сэм продолжил бежать. Он бежал и бежал, до тех пор, пока в конце в конце чудовище не отстало от него, но даже это не заставило Сэма остановиться. Он бежал до предела, бежал до обжигающей боли в груди и до ломоты в коленях. Бежал даже после того, как осознал, что бежит не от монстра, а от себя самого. И продолжалось это до тех пор, пока он не упал на колени посреди непроходимой лесной глуши, отчаянно сдерживая крик боли.

Часть 2. Отныне взор открыт

«Зови меня, когда тебе угодно,

А до того я буду терпелив

Удел мой — ждать, пока ты не свободна,

И сдерживать упрек или порыв»

— Уильям Шекспир, «Сонеты»

Глава 7.

Переосмысление себя

Сэм скорчился от боли посреди леса. Всего на одну, но очень волнительную минуту, он едва не уверился, что все его страдания прекратились. Однако неведанная никому ранее напасть всего лишь играла с ним, отчего позволила почувствовать победу лишь на краткий миг, вскоре вновь вернувшись и погасив все его надежды целиком. Казалось, именно сейчас его болезнь достигла своего апогея. Его тело пронзала резкая, острая боль, быстро распространившаяся по всему телу.

Казалось, все его внутренности горят огнем. Из его груди словно пыталась вырваться запертая птица: столь сильно, что она готова была крыльями разорвать его на части. Заледеневшими руками он хватался за грудную клетку. В горле пересохло, становилось трудно дышать. Сэм силился подняться и доковылять хотя бы до домиков, но все его попытки оказались безуспешными.

Он не знал, где находится. Вокруг не было ни души. Единственным маячком, указывающим на его местонахождение, были сплошные лесные заросли, завладевшие чащобой непроходимых сосен. И хорошо, что именно сосен, а не скрюченных рогаликом деревьев, по которым имели свойство прыгать чудовища. Сюда им, конечно, не добраться, вот только… есть ли вообще разница?

От чьих лап его смерть будет менее болезненной? От остро заточенных когтей чудовища или от ломающего изнутри проклятия демона? Ответа он не знал, поэтому вовсе не беспокоился о том, в какой части лесных дебрей ему посчастливилось застрять.

Сейчас его беспокоила другая мысль: а действительно ли он страдает от проклятия? По идее, демон уже не должен был владеть его сознанием, ведь юноша узнал о черной магии и об истинной причине гибели жителей деревни. После этого демон должен был исчезнуть навсегда, тем самым исполнив свое обещание. Юноша не один раз обращался к демону своим внутренним голосом, уверенный, что тот откликнется, если все еще находится в его голове. Но ответом на многочисленные просьбы ему было нечто похуже, чем просто демонический хохот.

Глаза Сэма застелило пеленой воспоминаний. Размытые образы знакомых и близких замельтешили перед глазами, формируя нечеткие картинки его прошлого. Он вновь оказался в начальных классах, на переднем сидении автомобиля своего отца и понуро глядел в окно, за которым стояла глубокая осень. Пожелтевшие листья, опадающие с деревьев, зарождали в маленьком Сэме депрессивные мысли, а завернутые в куртки и шапки, словно во вторую кожу, люди пробуждали чувства ненужности и замкнутости. В это время даже насекомые прятались по углам утепленных к зиме домов. Однако животным повезло меньше: им нечем было питаться, и они не могли спрятаться от холода. Даже днем собаки замерзали на улицах и молчаливо просили у людей помощи, еды или ночлега.

Они с отцом ехали домой в полной тишине после того, как Сэм впервые подрался в школе. Сегодня он с силой толкнул мальчика в грудь за то, что тот издевался над маленькой собачкой, всего лишь хотевшей поесть. Маленький разбойник пинал ее и хватая за шкирку, кидал о землю. И без того замерзший щенок визжал, каждый раз приземляясь в лужу ледяной воды, натекшей после недавно прошедшего дождя. Шерсть животного была покрыта комьями грязи,