– Я скажу тебе все, что нужно говорить, – продолжаю я. – Я пленница на этом корабле. Кроме того, я единственная женщина здесь. Ты немножко одичал от одиночества, а я слегка сошла с ума. Вот и все. Это было глупо, но все кончено, так что давай жить дальше.

Швырнуть его о стену? Он потеряет сознание, как и Драксен, но если он увидит мое нападение, то, очнувшись, обязательно заподозрит неладное. Много ли женщин обладают такой силой? Райден и без того знает, что со мной что-то не так. А если он догадается?

Похоже, у меня начинается паранойя. Мне надо больше спать.

– Я так не думаю.

– Что? – спрашиваю я, возвращаясь к разговору.

Райден знает, что я его слышала, и не утруждает себя повторением.

Неужели он так привык спорить со мной, что только это и может делать? Даже когда я говорю правду? Почему он так упрям в этом вопросе?

Я решаю схитрить. Сейчас любопытство во мне сильнее, чем отвращение, а терять себя я начну еще не скоро.

Я концентрируюсь на Райдене. На его уме и его сердце. Я чувствую его разочарование. И во мне, и в самом себе. Только не понимаю причины. Я могу ощущать желания и чувства. Но я не читаю мысли, как бы мне это ни было полезно. Я никогда не знаю причин, стоящих за намерениями людей.

Все, что я знаю, – это то, что Райден хочет еще раз меня поцеловать. Сейчас это его самое большое желание, и он не может скрыть этого от меня. Я чувствую его желание с такой силой, словно оно мое собственное. И хотя я уверена, что он просто очень долго не был наедине с женщиной, это определенно нечто, из чего я могу извлечь выгоду для себя.

К черту броски о стену! Мне нужно, чтобы самым сильным желанием Райдена было уснуть. Как только он уснет, я смогу поддерживать его в этом состоянии своей песней. Для этого у меня еще хватит силы.

Но есть только один выход заставить его изменить свое желание. Я должна сначала исполнить первое, чтобы он был удовлетворен и мог думать о чем-то другом.

Я сглатываю. По непонятной причине эта мысль меня возбуждает. Может, это азарт игрока, получающего удовольствие от игры.

Как же начать?

– Ты так не думаешь? – спрашиваю я. – Что же тогда это было?

Его окружает бурное темно-серое облако. Он чувствует вину. Без сомнения, это будет предательством по отношению к брату. Он хочет избавиться от этой вины. Ему хочется получить то, что он хочет, без неприятностей, которые могут за этим последовать.

Типичный пират.

Никакой ответственности. Только эгоистичные желания.

– Я думаю, – наконец произносит Райден, – в этом есть что-то большее, чем мы оба готовы признать.

– Что же большее?

Вокруг него вспыхивает облако разочарования, и вместе с ним – желания. Удивительно, как они переплетаются. Но я больше не могу в этом копаться.

Настало время выпустить сирену.

– Что ты сделала? – спрашивает он.

Я поднимаю бровь:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты… ты изменилась. Ты казалась какой-то… другой, но я подумал, что мне пригрезилось. А теперь ты снова стала собой.

Никто и никогда раньше не замечал, когда я пускала в ход свои способности. Райден ведь тоже не мог заметить разницы, правда?

– Послушай, Райден, если в этом разговоре ты хотел что-то раскопать, то сейчас ты явно не в лучшей форме. Тебе надо поспать.

– Сон – это последнее, чего мне хочется.

Я это знаю. Мне нужно заманить его в кровать.

– Тебе надо расслабиться. Иди сюда. Садись.

Я сажусь на кровать и хлопаю по покрывалу рядом с собой.

Я вижу, что ему больно, он сбит с толку. Возможно, мне не стоило так резко снимать с себя обличье сирены. Но я не опущусь до того, чтобы сегодня снова вытаскивать ее на свет. Для этого мне нужно совсем уж впасть в отчаяние.

– Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, – говорю я.

Он фыркает:

– Как будто ты можешь мне навредить.

Я указываю на бок, куда ударила его, когда мы стояли у острова.

– Я тебе сам позволил это сделать.

– Ладно, пусть так. Ты ведь такой смелый и сильный. Иди присядь. Даже сбитому с толку пирату нужен отдых.

Наконец он уступает. Но на меня он не смотрит и садится так, чтобы между нами было расстояние в добрый фут. Интересно, ведь я уже знаю, чего он на самом деле хочет. Он пытается устоять против искушения. Если это так, то не надо было ему и постель сминать. Ведь это все, что мне нужно.

– Представляю себе, как нелегко тебе быть первым помощником, – говорю я.

– Почему это?

– Потому что ты не капитан. Я бы не смогла быть первым помощником. Я всегда должна все делать по-своему.

Он смеется.

– Мне нравится свобода, которую это мне дает, – продолжаю я. – Мне кажется, тебе хотелось бы больше свободы.

– Разве меня так легко раскусить?

Чтобы это понять, не нужны особые способности. Райдена мне понять легче, чем остальных.

– Иногда. Тут на самом деле гораздо больше, чем ты показываешь, – говорю я, легонько стукнув его пальцем по голове.

Наконец он поворачивается и смотрит мне в глаза:

– Откуда ты столько знаешь? Как ты стала… такой?

– Я стала собой, потому что выбрала быть такой. Я такая, какой хочу быть. Говорят, нужно найти себя. Но я в это не верю. Я верю, что себя нужно создать, чтобы быть таким, каким хочешь быть. Любую черту в себе можно изменить, если сделать усилие.

Может, это уже и лишнее, но Райден проглатывает все. Его глаза горят. Как они красивы, эти карие глаза!

Я беру его за руку.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

– Ничего. Мне хотелось до тебя дотронуться, и я это сделала.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

– Я снова хочу тебя поцеловать.

– Так почему ты этого не делаешь?

– Потому что я не могу тебе помочь. Я могу только взять, но мне нечего дать тебе взамен.

Я молчу, изумленная такой честностью. Может, не честностью, а искренностью и бескорыстностью его слов. Я никогда раньше не слышала, чтобы пират говорил что-то подобное. Это неправильно. Неудобно. Я почти чувствую вину за то, что играю с ним.

Почти.

Скользнув по кровати, я придвигаюсь и поднимаю руку к его лицу.

– Но ты даешь. Ты отвлекаешь меня от судьбы, которая меня ждет. Это больше, чем я могла надеяться.

Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам. Он не то чтобы целует меня, скорее тихо произносит мое имя, кладет руку мне на голову и с какой-то безнадежностью гладит по волосам.