Он качает головой.

– Ну конечно… Но тогда что он сейчас делает? – Его глаза снова округляются. – Только не говори, что ты его убила!

Хотя мне льстит, что он считает меня способной убить Драксена, я закатываю глаза.

– Я его не убила.

– Тогда почему он не кричит и не ругается?

Вообще-то справедливо. Надо сказать хоть немного правды, если я хочу выкрутиться.

– Он слишком распускал руки, и я его оглушила.

Райдена чуть попускает. Мне смешно, что его не обижает и не беспокоит такое обращение с братом. Он смотрит на дверь.

Ему никак нельзя туда входить. Я не смогу объяснить, почему Драксен голый, если я с ним не спала, а я не хочу, чтобы он думал, будто я собиралась это сделать.

– Что происходит, Алоса? Почему вообще ты здесь оказалась?

Нам надо уйти отсюда. Прямо сейчас. Не знаю, сколько у меня еще времени, прежде чем он очнется.

– Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? – спрашиваю я. – Может, вернемся к тебе? Я отвечу на все твои вопросы. Здесь холодно.

Он все еще подозрительно глядит на меня, но наконец, махнув в сторону своей каюты, соглашается. Он ступает по палубе, топая изо всех сил и совершенно не интересуясь звездами. Вахтенные поворачивают головы на шум. Когда он распахивает дверь, хлопнув ею со всего размаху, я не могу удержаться от улыбки. В хорошем же он настроении.

Но мое веселье почти мгновенно испаряется. У меня огромные проблемы. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не запаниковать. Может, стоит вернуться и убить Драксена? Когда он проснется, все тут же пойдет к черту. А Драксен все равно заслуживает смерти.

Но только я не уверена, что могу так поступить с Райденом. По непонятным мне причинам он любит брата. Думаю, он бы горевал. Может, даже впал бы в отчаяние.

Но какой у меня еще выход? Где же еще может храниться карта? Если ее нет на корабле и Драксен не носит ее на себе, то…

Я смотрю в спину Райдену, и тут меня осеняет.

А что, если карта у него?

Когда в первую ночь на корабле я обыскала комнату Драксена, первой моей мыслью было предположение, что он отдал карту Райдену, чтобы тот спрятал ее. А что, если он спрятал ее на себе? Как же я могла быть такой идиоткой? У меня было столько возможностей проверить! В ту ночь, когда я убаюкала его песней, его бы даже ураган не разбудил.

А теперь, думаю, придется оглушить его, как Драксена. Хуже все равно не будет. Свою миссию я уже провалила. Или, может быть, еще нет? Возможно, очнувшись, Драксен ограничится тем, что посадит меня в мою камеру. Но я в этом сомневаюсь.

Когда мы оказываемся наедине, Райден, скрестив руки, выжидающе смотрит на меня. Как только Драксен отключился, я выключила в себе сирену. Через некоторое время она начинает брать надо мной верх. Трудно объяснить, но если я слишком долго концентрируюсь на чувствах и желаниях других, то теряю себя в них. Они становятся моими собственными, и я забываю, кто я на самом деле. Это страшно. Отец однажды дал мне встряску, помог осознать, сколько я могу выдержать, растворяясь в других, пока не начну в них превращаться. С тех пор я ни разу не переходила черту.

Если бы этого было недостаточно, то мне пришлось бы справляться еще и с кратковременными побочными эффектами, с чувством отрешенности. Мне претят чувства и желания, которые ясны для меня, как краски на холсте. Они не мои, и мне не нравится чувствовать их, погружаться в них.

И потом, Райдена я понимаю и так. Просто мне нужно быть осторожной, потому что он уже подозревает меня и поэтому со мной начеку. Если я собираюсь заняться им, то сначала нужно внушить ему доверие, чтобы он расслабился и разговорился. Я должна снабдить его правдой пополам с ложью.

– Я боюсь, Райден, – начинаю я. – Мой отец… может показаться, что он обо мне беспокоится, что ждет не дождется получить меня обратно за выкуп, но он будет страшно злиться на меня.

– Почему? – спрашивает он.

– Во-первых, потому, что я дала себя захватить. Он сочтет, что я глупая и легкомысленная. И он будет в ярости из-за денег, с которыми ему придется расстаться. Я… не знаю, что он со мной сделает, как только вернет меня на корабль.

Взгляд Райдена скользит по моим ногам – без сомнения, он вспоминает шрамы, которые однажды видел.

– В это я могу поверить, но что такое было там? – спрашивает он, ткнув большим пальцем в сторону палубы. Его лицо каменеет.

– Я пыталась привлечь внимание Драксена. Мне нужно было поговорить с ним об этом. Я думала, может, мы сможем что-то придумать. Найти способ ему получить свои деньги, а мне – быть свободной.

– И?

– Драксену не хотелось разговаривать.

При этих словах Райден морщится. Подняв руку, он чешет затылок.

– Я поговорю с ним.

Тут мне даже не приходится изображать смущение.

– О чем?

– Я уверен, есть такой выход, чтобы мы получили наши деньги, а потом освободили тебя. Ты должна рассказать нам все, что скрывала, но тебе не нужно возвращаться к отцу.

Я коротко, с сомнением смеюсь:

– И куда же я пойду?

– Куда угодно.

– Он разыщет меня, куда бы я ни пошла.

– Тогда не уходи. Оставайся.

Произнеся это, Райден и сам в удивлении открывает рот.

– Остаться? Зачем мне оставаться?

– Не знаю, зачем я это сказал. Забудь.

Он растерян так, что, кажется, готов сбежать. Надо действовать быстро. Как же стукнуть его как следует по голове? И чем? Райден убрал из комнаты все оружие. И определенно что-то подозревает, особенно после того, что произошло с Драксеном.

Все это не оставляет мне выбора. Трудно спокойно рассуждать, когда все рушится на глазах. Сейчас надо заставить его говорить. А тем временем я что-нибудь придумаю.

– Ты сказал это, потому что думал об этом, – говорю я.

– Нет, я не думал.

– Правда? Твой рот сам это произнес?

– Он у меня очень способный.

– Да, мне это известно.

Мне хочется шлепнуть себя за то, что я это сказала, но надо заставить его разговориться. Мне нужно время, чтобы подумать.

Он понимающе улыбается:

– Нам, пожалуй, стоит об этом поговорить.

– О чем? – спрашиваю я. Может быть, слишком невинно, чтобы он поверил.

– Ты знаешь, о чем.

Мы знакомы пару недель. С чего бы ему сейчас об этом говорить? И потом, он пират – зачем ему вообще об этом говорить?

– Что именно ты хочешь сказать? – спрашиваю я, как всегда, с любопытством.

Райден не отвечает. Я вижу, что он подыскивает слова, но не может найти.