— О царевна, — воскликнул простодушный псарь, — вы даже непредставляете, насколько! Если бы умела говорить, то она бы... не стала с намидаже разговаривать!

Царевна улыбнулась:

— Отпустите ее. Мрак ее не съест.

Мрак хмуро смотрел то на царевну, то на псаря с собакой.Наконец понял, от собаки сильно несло призывным запахом. Она была в самомразгаре.

— Что-то чересчур спокоен, — удивился псарь. — Обычно кобелис ума сходят.

Царевна сказала объективно:

— Да и она... жмется в угол.

— Ну, у нее это первый раз. А этот ваш странный зверь врядли девственник.

Царевна ласково улыбнулась Мраку:

— Ну же, дорогой!.. Посмотри какая белая, нежная, сочная!Как от нее пахнет!

Псарь сказал знающе:

— Если это в первый раз, то некоторые собаки этого делать неумеют. Приходится им помогать. Развязывать, так это называется.

— Как это делается?

Мрак ощутил как горячая волна крови прилила к его морде. Ксчастью, под густой черной шерстью краски стыда не разглядеть, как и егооспины.

Псарь сказал деловито:

— Я буду держать нашу девочку, а вы... своего кобеля. Иливам лучше поручить это кому-то другому? Не дело царевны заниматься таким делом.

Видимо, он хотел сказать, что и не женское, так понял Мрак,тем более для незамужней юной девушки, но царевна воскликнула с жаром:

— Конечно, это сделаю я сама! Он никому не позволяет к себепритронуться!

— Гм... Тогда берите его за это самое место... за эти самыеместа... Только медленно и осторожно, иначе ничего не получится. Нельзя ливелеть музыкантам заткнуться... простите!.. Я знавал собак, которыепредпочитали слушать хорошую музыку, чем...

Мрак рыкнул на собаку. Она от ужаса припала к полу, спинатряслась. Псарь попытался вытащить ее из угла за поводок, собака жалобнозаскулила. В больших глупых глазах выступили слезы.

Дверь закрыта, подумал Мрак смятенно. В окно выпрыгнуть —лапы сломает, а то и разобьется с такой выси. Продолжать рычать на бедную дуру— сочтут, что болен. А кто знает, чем тут лечат. Во всяком случае будет несладко. Сладким калечат, говорят волхвы, а горьким лечат...

Псарь ухватил собаку за ошейник, вытащил на серединукомнаты. Светлана повернулась к Мраку. Глаза ее смеялись:

— Мрак... ну, где мы возьмем волчицу? Ты посмотри какаяхорошенькая!

Мрак зарычал в тоске и бешенстве. Смех Светланы был несколькосмущенным, псарь недоумевает, Яна откровенно посмеивается, но вдруг пропахшийблаговониями воздух качнулся, его как нож прорезала свежая струя.

От порога раздался яростный вопль. Там стояла растрепаннаяКузя, перемазанная сладостями, босая, с пирогом в руке. Ее короткое платьицетрепетало под порывами ветра.

— Вы что тут делаете с моей собачкой?

Светлана отмахнулась:

— Кузя, это не собачка... И вообще убирайся. Это не детскоедело.

Мрак бросился к Кузе, он трясся всем телом, лизал ей руки,колотил хвостом по полу, едва не визжал тонким щенячьим голосом. Кузя обхватилаего шею маленькими детскими ручками, на сестру и псаря смотрела с осуждением:

— Вы его решили повязать?

— Кузя! — воскликнула Светлана.

— Царевна! — ахнул псарь..

Яна хихикнула, но сделала строгое лицо:

— Кузнечик, тебе такое знать не положено. Пока что.

Кузя отмахнулась:

— Да знаю, что и собачки могут как ты с волхвом, или какволхв с твоей подругой, но этот песик любит только меня... или потом полюбит,потому что я его уже люблю, и я не дам его мучить! Мрак, лохматый мой, пойдем всад, я тебе покажу какую я там нору вырыла, я в ней прячусь, когда меня хотяткупать...

Мрак едва не закивал, хвост его подметал и молотил каменныеплиты так, что те уже блестели. Он первым ринулся к открытой двери, но Кузядержалась за его шерсть как клещ, и они вихрем вынеслись в коридор. Кузясчастливо повисла на нем, ноги не касались земли, и Мрак только слышал позадипротестующие крики.

На следующую ночь было убито уже девять. Когда трупы унесли,а кровь замыли, в палату вбежал воевода Горного Волка. На вытянутой ладониблестел бронзовый осколок:

— Вот! Вытащили из черепа Тира.

Горный Волк схватил, жадно поднес к глазам:

— Ага!.. Хоть что-то. Повезло, что голова Тирака как валун.Никому не говорил?

— Нет конечно. Послать людей?

Горный Волк покачал головой, на губах играла зловещаяулыбка:

— Эти дураки спугнут дичь. Осмотрим вдвоем. Сперва людейРуда, я ему все равно не верю, потом мечи и топоры этого... бабьего племени!

Он вскочил на ноги, Светлану замечал не больше чем яркиерисунки на коврах. Лишь в дверях обернулся, бросил со зловещей усмешкой:

— Царевна, тебе лучше остаться здесь... Иначе я будусчитать, что ты с ночными убийцами заодно!

Дверь за ними захлопнулась с такой силой, что едва невылетела из проема. Простучали их быстрые шаги. Светлана потрогала Мрака,почесала за ухом:

— Интересно, как проверит мечи людей Руда?

Мрак высунул язык, блаженно жмурился. Нежные пальчикичесали, трогали, пропускали между пальцами густую плотную шерсть. Слуга принесна подносе фрукты. Светлана послала за мясом. Мрак ел лежа, тихо рычал отудовольствия.

После неспешного обеда Светлана вымыла руки, снова почесалаМрака:

— Пойдем? Думаю, они уже увидели все, что хотели увидеть...Или же убили с Рудом друг друга.

У дверей с той стороны стояли Ховрах и Овод. При видецаревны Овод браво подтянулся и даже стукнул древком копья в пол, а Ховрахпохрапывал стоя, опершись на копье.

Светлана миновало было, не поведя и бровью, дрючитьбесполезно, но затем, повинуясь неясному порыву, внезапно вытащила из перевязитопор Ховраха. Глаза расширились, едва удержалась от вскрика, а пальцы чуть невыронили тяжелый топор.

Лезвие безобразила свежая крупная щербина, словно отломилсякрай!

С выпученными глазами она осторожненько вложила топоробратно. Ховрах мирно похрапывал, навалившись на копье. Рожа перекосилась, изполураскрытого рта выползали мутные слюни.

Светлана попятилась на цыпочках: