Я слышу смешок и резко оборачиваюсь. Сорен смотрит на нас, но сразу же возвращается к прерванному занятию.

Я отхожу к камню, за который цепляется Айрик, чтобы снова не быть обрызганной.

– Так, достаточно, – распоряжаюсь я. Кузнец немедленно останавливается.

– Я что-то не так делаю?

– По-моему, в заводи стало гораздо меньше воды, чем требуется.

– Ты сказала толкаться ногами, я так и сделал.

– Да ты словно молотом по наковальне бил!

– Ну, я же удержался горизонтально на поверхности, как ты велела.

– Думаешь, я не заметила, что одной ногой ты касался дна?

По крайней мере у Айрика хватает совести выглядеть виноватым.

– У меня чуть голова не ушла под воду.

– В этом нет ничего страшного. Ты же можешь задержать дыхание.

– Могу, но не хочу. Мне не нравится окунаться с головой, даже когда я моюсь.

– Смотри, как надо, – распоряжаюсь я. Затем выполняю то же задание, что дала ему, только бью по воде ногами мягко, опуская их под воду, поэтому брызг почти совсем нет. – Вот так. Спокойно. Твое тело само будет держаться на поверхности. Глубоко вдохни и выпускай воздух постепенно, в такт толчкам. А потом опусти голову под воду и выдохи там. И выныривай только тогда, когда потребуется снова вдохнуть. Справишься?

Айрик делает еще одну попытку.

В этот раз брызг еще больше. И вряд ли опустить подбородок в воду можно засчитать в качестве выдоха с опущенной головой.

– Ну как? – задыхаясь, спрашивает Айрик.

– Продолжай практиковаться.

Пока долговязый упорно хлещет ногами по воде, я краем глаза наблюдаю за Сореном. Сначала мне кажется, что он смотрит на меня и насмехается над моими спорными успехами на поприще учителя, однако вскоре я понимаю, что он следит за долговязым. Во все глаза уставился на друга, которого выгнали из-за него. На друга, который не желает принимать его помощь. Айрик слишком гордый для этого, и Сорена это убивает. Он последовал в Лихоземье за товарищем, а сейчас вынужден наблюдать со стороны, как я учу Айрика, хотя на моем месте должен быть Сорен.

Я машу ему рукой, подзывая. Прежде чем подбежать, парень убирает топор в перевязь. Айрик набирает воздух в легкие и опускает подбородок в воду, отчаянно лягая ногами. Если он и заметил приближение Сорена, то никак это не прокомментировал.

– Как думаешь, что дальше нужно делать? – спрашиваю я совета у воина.

– Ему следует преодолеть страх погружения. Заставь его опустить голову под воду.

Айрик перестает бить по воде и встает на ноги.

– Меня учит Расмира, а не ты.

– Однако он прав, – замечаю я. – Тебе нужно научиться нырять.

Парень лишь скалит зубы.

– Я умею, – с этими словами он вдыхает так глубоко, словно в последний раз, и опускает голову под воду. Спустя секунду, если не меньше, он выныривает, утирая воду с лица.

– Видишь, я умею нырять.

– Давай еще раз. Досчитай до пяти, прежде чем вставать, – говорю я. В ответ Айрик погружает руки в воду и широко разводит, посылая в мою сторону волну брызг.

– Эй, за что?! – с воплем отплевываюсь я.

– Ты должна научить меня плавать, а не трюки выполнять.

– Это не трюк. Тебе нужно уметь задерживать дыхание. Как иначе ты собираешься охотиться на озерного монстра?

Айрик мрачно марширует к краю бассейна с явным намерением выбраться.

– Погоди! – парень замедляется, но я вижу, что он собирается меня проигнорировать. Я беру его за руку. – Идем со мной.

Айрик неохотно слезает с камня и позволяет отвести себя в центр бассейна. Я беру обе его ладони в свои.

– Ты не один. Всегда помни об этом. Мы вместе со всем справимся.

Он смотрит на наши сцепленные руки и решительно кивает:

– Хорошо.

На счет «три» мы оба сгибаем колени и опускаемся под воду. Айрик крепко сжимает мои пальцы, но я не отпускаю его. Я решаю не требовать сразу многого и подталкиваю его наверх всего после трех секунд. Кузнец не заставляет себя уговаривать.

На поверхности я расплываюсь в улыбке, гордясь достижениями ученика.

– Ну как? – спрашиваю я, оборачиваясь к Сорену. Однако тот смотрит на меня так странно, что улыбка сама сползает с моего лица. – В чем дело?

– Никогда не видел, чтобы ты раньше улыбалась. У тебя прелестная улыбка.

Прелестная.

При звуке этих слов у меня перехватывает дыхание, а в горле встает ком.

Даже с порезом ты выглядишь прелестно. Как тебе это удается?

Другой воин уже называл меня прелестной. Воин, который относился ко мне словно к букашке, которой предлагают наживку одной рукой, лишь чтобы прихлопнуть второй.

– На сегодня плавания достаточно, – едва выдавливаю я безо всяких интонаций в голосе. Затем подтягиваюсь и выбираюсь из заводи, хватаю вещи и убегаю в лес.

* * *

К тому времени, как ребята возвращаются в хижину, я успеваю переодеться и заплести волосы, чтобы не падали на лицо. Я распахиваю люк в полу и недоуменно взираю сверху вниз на очень вымокших парней. Думаю, Айрик столкнул Сорена в воду за компанию.

– Стойте на месте! – кричу я, как только кузнец хватается за нижнюю ветку.

– С какой стати? – спрашивает он.

Именно об этом я размышляла по пути сюда. Нужно было отвлечься, чтобы не думать о Торрине.

– Если мы твердо намереваемся выполнить свои маттугры… – начинаю я, однако Сорен перебивает:

– Когда это мы решили?

– Недавно. Ты пропустил эту часть беседы. Но если мы действительно планируем это сделать, то должны доверять друг другу. Сейчас же ты, Айрик, не доверяешь Сорену. Ну или до сих пор на него сердишься.

Долговязый скептически на меня смотрит:

– Конечно, я до сих пор на него сержусь! Именно из-за него меня изгнали!

– Нет, – не соглашаюсь я, – ты сам стал причиной ссылки. Тебе следовало больше довериться Ароэ и проходить испытание по выбранной специальности.

Айрик бросает на меня убийственный взгляд.

– Как ты доверилась своему другу?

А вот это уже удар ниже пояса! Я рассказала свою тайну, а парень использует ее против меня же.

Я с грохотом захлопываю дверь и усаживаюсь сверху.

– Ты что задумала? – интересуется Сорен.

– Ни один из вас не войдет внутрь, пока не обсудите ваши разногласия! – кричу я им.

– Да ты издеваешься! – возмущается Айрик.

Но я говорила совершенно серьезно. С утра к кузнецу требовался более мягкий подход, чтобы преодолеть свои страхи. Но в этом случае ему нужно признать очевидное. И меня не волнует, если его это разозлит.