Верхних пассажиров уже не было.

– Казахстан, – сказал Карим-ака.

На станции к ним подсадили двух женщин с детьми. Айше уступила женщине с ребёнком нижнее место. Пока поезд стоял, в вагон забежали маленькие мальчишки-казахи и наперебой стали предлагать вяленую рыбу, айран, шубат и кумыс.

– Айран, я знаю, а что такое шубат и кумыс? – спросила Айше у соседей.

– Это напитки из верблюжьего или конского молока. Шубат жирнее кумыса. Ты бери, пей, очень полезно.

Вагон тронулся. За окном, как в кино, мелькали кадры незнакомой местности. Голые степи, колючки, маленькие корявые деревца. Кое-где стояли юрты. Иногда пробегали тушканчики, суслики. Вскоре показалось стадо мирно пасущихся верблюдов.

– Вижу верблюдов, – воскликнула она, – ого, сколько их! Вот чудо!

– У нас много чуда. Приедешь – увидишь, – сказал Карим-ака.

В пути Айше наблюдала за восходом и заходом солнца. В степи видно всё как на ладони. В лесу такого зрелища из-за деревьев не разглядеть.

Как прекрасен рассвет в степи! Как только начинает светлеть горизонт, появляются первые солнечные лучи. Они осторожно заглядывают за краешек земли. Не торопясь, солнце медленно выплывает из-за укрытия и встречает не успевшую уйти луну. Луна стоит напротив и постепенно, словно круглый ледяной шар, тает в его лучах. И вскоре растворяется совсем, как только раскалённое огненное светило полностью выныривает из-за горизонта. Солнце быстро всплывает вверх, как огромный пузырь над водой, ускоряя свой полёт к зениту. Природа начинает играть красками, словно надевает яркий наряд и прихорашивается. Мир оживает и выходит из ночного оцепенения.

Не менее удивительное зрелище закат. Постепенно гаснет дневной свет, солнце сползает к горизонту. Багряный закат вечерней дали прощально озаряет краешек земли. Отсвет медной луны на тёмном небосклоне окрашивает небо, где она торжествующе принимает главный пост и усыпляет землю, укутывая мглой, как черным покрывалом. Ночь стирает краски дня. Бесстрастно и бездушно своим холодным светом луна разбавляет тьму. Блеском звёзд, этих маленьких алмазов, слегка освещён мрачный небосвод. После яркого, ослепительного дня всепоглощающая темнота накрывает землю. Земля ослеплена в объятьях тьмы. Ничего не видно, всё тонет в сумраке, и возникает странное ощущение, что ни земли, ни времени нет. Никого и ничего нет!!! Таинственность и волшебство приходят на смену реальности ушедшего дня…

Айше не могла оторвать взгляд от такого великолепного зрелища. Лёжа на верхней полке, каждый вечер она наблюдала за заходом солнца, а в окне напротив – за его восходом, встречая и провожая день.

Проносящаяся мимо степь, голая и пустая, напомнила ей её жизнь. Вот так и она живёт давно: ни дома, ни семьи, ни садов цветущих, которые когда-то окружали её в Крыму. А теперь сын и друзья остались далеко, но скоро она увидит родных, и хорошо, что все они живут в Узбекистане. Обязательно увидит и обнимет, а потом привезёт сына.

С такими мыслями Айше смотрела в окно, а мимо неё пролетали не только километры пути, но и её жизнь. Незаметно прошли четверо суток пути. На пятый день утром её разбудил голос проводника.

– Просыпайтесь, через полчаса Ташкент!

Айше вскочила, сердце её бешено забилось. Опять в чужом краю, но почему-то на душе радостно. Может, потому, что майское солнце весело светило в окно? Яркий свет, тепло и доброжелательность окружающих людей растопили её замёрзшее сердце. За окном мелькали деревья, дома, станции, люди на перронах. Поезд едет по Узбекистану. Айше вздохнула полной грудью. Она уверена: всё плохое позади!

Глава 16

Восток

Прими, Восток, гонимую бедой.

Стань родиной моей, я так устала.

Прими меня с открытою душой,

Позволь найти мне то, о чём мечтала.

Айше вышла из вагона. Вот он, Ташкент – столица Узбекской ССР! И первое, что её встретило, – ослепляющее, яркое, южное солнце, от которого она успела отвыкнуть. От взгляда на него сразу же заслезились глаза.

В зале ожидания сновали люди. Все куда-то спешили: кто с чемоданами, тележками, кто с мешками и кучей детишек. Голос диспетчера часто объявлял отправление или прибытие какого-нибудь поезда. Она вошла в здание вокзала и её тут же окружили цыгане: «Девушка, красавица! Позолоти ручку, дай погадаю», – предложила старая цыганка, схватив её за руки. Айше почувствовала на себе пронизывающий взгляд её чёрных бездонных глаз, заглянувших прямо в душу и на миг забыла, зачем она здесь, но, словно очнувшись, отдёрнула свои руки от старой цыганки. Ей было не до гадания. Надо найти кассу, чтобы купить билет до Каттакургана.

– Ты скоро найдёшь своё счастье, – кричала гадалка ей вслед, – но потеряешь ребёнка.

Другая цыганка шла за ней по пятам, назойливо предлагая свой товар. Отмахнувшись и от неё, Айше спросила встречного мужчину:

– Скажите, в какой кассе я могу купить билет до Каттакургана?

– Так вот она, под номером два. Вам нужен поезд Ташкент – Бухара.

Простояв большую очередь она, наконец, купила билет. Отправление в 16-00, значит, у неё ещё много времени. Айше сдала вещи в камеру хранения, села на скамью и, чтобы скоротать время ожидания, начала разглядывать посетителей вокзала. Перед глазами мелькал калейдоскоп снующих по залу людей и разнообразный национальный колорит их летней одежды. Пожилые узбеки, одетые в чапаны и тюбетейки, как у Карим-аки, несли суконные сумки-торбы (турвы), перекинутые через плечо. Местные молодые мужчины в белых хлопчатобумажных рубашках, перевязанных поясом из сложенного углом платка, с вещами, жёнами и детьми торопились к поезду. У выхода на перрон в красивых атласных платьях стояли девушки узбечки. Их головы украшали белые тюбетейки, вышитые бисером и разноцветными нитками – мулине. Из-под них до пояса тянулись несколько тонких косичек. В руках они держали цветы, по-видимому, девушки кого-то встречали. Рядом с ними стояли женщины в широких атласных платьях на кокетке, в шароварах, сшитых из того же материала, что и платье. Их головы покрыты платками, ноги обуты в тёмные туфли.

На цыганках яркие разноцветные юбки и кофты. Их длинные чёрные волосы небрежно подвязаны цветастым платком. Они шли по вокзалу босыми, а их бесчисленные бусы издавали звук перекатывающихся камешков. Длинные пышные юбки шуршали, подметая пол. Маленьких детей женщины держали на руках или за спиной. Другие дети, постарше, цеплялись за юбку матери. Цыганки сновали по вокзалу, приставая к пассажирам.

Русские женщины в лёгких ситцевых платьях шли под руку с кавалерами. На ногах у них белели носочки и босоножки на каблучках. Рядом шли мужчины в светлых рубашках с рукавами, приподнятыми с помощью блестящих (стального