мой друг, самый лучший и верный друг! Я тебе обязана жизнью и всегда буду помнить об этом.

– Я всё-таки буду ждать твоего согласия хоть много лет, – после некоторого раздумья сказал Миша.

– Хорошо, поживём – увидим, – согласилась Айше.

Пришло письмо из Ульяновской области от тез-аны, но писала не она, а какая-то незнакомая женщина. В письме она сообщала, что Мерьем умерла три месяца назад. Причину смерти не указала. У Айше на глазах появились слёзы. Дрожащими руками она раскрыла, лежавшую в конверте, сложенную бумагу, и увидела знакомый почерк тез-аны:

«Здравствуй, моя дорогая доченька!

Если ты получила это письмо, значит, меня уже нет на этом свете. Пришло моё время. Хочу сказать, что я любила тебя и всех моих детей. Надеюсь, что Абибулла и Усеин найдутся, и вы все вместе встретитесь и вспомните меня – вашу маму. Хотя мы не вместе, но душой рядом. Не печалься и не плачь, береги себя. Ты хорошая девочка и обязательно будешь счастлива! Если вернётесь на родину, поклонитесь могилам наших родителей и помолитесь за нас.

Твоя тез-ана!»

Айше присела на скамью и не сразу поняла суть этого письма. Мозг отказывался воспринимать прочитанное, инстинктивно защищая сознание. «Не может быть! – это была её первая мысль. – Наверное, женщина ошиблась адресом». Айше спросила Зарему:

– Зарема, прочитай, что там написано, я не пойму, – обратилась она к подруге.

Зарема прочитала письмо… и крепко обняла её. Только тогда Айше поняла, что случилось, и горько разрыдалась. Постепенно сознание утраты близкого человека пришло к ней.

– У меня больше нет мамы! Нет!!! Нет!!!– закричала она. – Моя бедная, родная тез-ана вдали от нас, детей, умирала совсем одна. Нас не было с тобой рядом. Прости нас!

Письма тез-аны согревали её в трудные минуты. Она по несколько раз их перечитывала, целовала бумагу и прижимала к груди, как будто это была тез-ана. Ещё четыре месяца назад Мерьем писала ей, что с ней всё хорошо, здоровье в порядке. Беспокоилась о ней, поддерживала уверенность, что скоро они будут опять вместе. Но ведь не всё можно было писать в письмах. Айше не знала, что с тез-аной происходило на самом деле. Возможно, голод подкосил её здоровье.

Сколько испытаний может выдержать человек в восемнадцать лет? Война, ссылка, несправедливое обвинение, голод, болезни, потеря родных и близких. Айше не проклинала страну, в которой она жила, ведь она подарила ей счастливое детство. Она проклинала войну, которая забрала у неё всё. Войну, которая разделила людей на врагов и защитников, героев и трусов. Из-за предателей, ставших на сторону врага, весь её народ несёт жестокое и непосильное наказание. В ней копилась обида на родину, которой они с братом так гордились. Её обескураживал тот факт, с какой лёгкостью она отреклась от них, сделав из них изгоев. Айше вспомнила любимые песни Артека:

Если Сталин сказал,

Значит, есть,

Значит, будет,

Если Сталин сказал,

Станут делом слова…

И помнит каждый час

Великий Молотов о нас!

Как много сделал этот человек!

Мы во дворце живём,

И мы всегда поём:

Артек! Артек!

Вспомнив детство, она ощутила горькое разочарование, ведь им всегда говорили, что добрый отец народов – Сталин – любит их и защищает. До войны она чувствовала эту любовь, а теперь…

Однажды дед Паша встретил её и подозвал к себе:

– Анюта, поди сюда! Ну, как поживаешь?

– Хорошо, дед Паша, – грустно ответила Айше.

– Ты не грусти. Главное в жизни оставаться человеком. Вот слушай байку да мотай на ус:

– Oдин мудрец увидел змею, которая попала в огонь и решил вытaщить её из пламени. А кoгдa cделaл этo, змея укусилa его. Мудрец бpoсил змею, и онa опять упaлa в oгoнь. Тoгда он снова вытaщил змею из огня и cпac ей жизнь. Oдин из ученикoв спросил:

– Oтче, эта змея укуcила тебя, пoчему ты cпaс её?

Мудрец oтветил:

– Нaтуpa змей такая – куcaть, а моя – пoмoгaть.

– Hе меняйся дочка, оставайся собой, не копи обиду. Храни доброту в сердце, но будь осторожна. Поняла?

– Конечно, дед Паша, спасибо вам.

– Да что уж, я много знаю и ещё расскажу. Внешность человека – это картинка, и она обманчива. Мы не можем знать, о чём думает человек. И почему он так себя ведёт, тоже не знаем, – сказал дед и продолжил: – если ты всё потеряла, утешься тем, что не потеряла жизнь, если осталась одна, не замыкайся. Ты, чай, не дверь. Одиночество – это тюрьма для души и тела, порви цепи и иди на свободу.

Постепенно Айше возвращалась к жизни с её радостями и потерями. Её успокаивали письма родных. Медине писала, что в Узбекистане тёплый климат, похожий на климат в Крыму, а летом очень жарко. Она, наконец, нашла свою любовь и вышла замуж. Стал присылать письма и дядя Осман из Азербайджана. Миша был рядом, он отвлекал её от грустных мыслей, и Айше часто думала, как странно устроена жизнь! Забирая одного, она дарит другого, тоже близкого человека, такого заботливого и понимающего. Со временем она стала замечать, что ей очень не хватает Миши в дни, когда его не было рядом. Он приходил, и она расцветала в улыбке, смущённо пряча глаза. Любовь неслышными шагами шла к ней, заставляя сердце биться чаще, краснеть от смущения и ждать встречи. Любовь в неволе привязывает людей через испытания. Пройдя вместе через трудности, влюблённые становятся единым целым. Забота друг о друге сближает и растёт. Непреодолимое желание быть вместе, придаёт силы и помогает выжить. У Миши превосходное чувство юмора, он веселил людей своими шутками, не давал грустить и унывать.

Но жизнь не переставала наносить Айше удары судьбы. Зимой 1948 года Миша сильно простудился. Она бегала в больницу, навещала его, сидела подле кровати. Её друг лежал с высокой температурой, началось воспаление почек. Врач давал неутешительные прогнозы. Айше украдкой плакала у постели больного. Когда Миша почувствовал себя лучше, спросил её:

– Ну что, темноглазая, ты согласна быть моей женой?

– Да! – ответила Айше, и её влажные от слёз глаза наполнились радостью.

– Я так рад, Аня! Как только смогу ходить, распишемся!

– Хорошо, Миша, ты только выздоравливай поскорее!

А наутро ей сказали, что Миши больше нет….

Эти слова прозвучали как приговор. Опять беда вцепилась в неё своими холодными щупальцами. Комок слёз встал в горле и не давал разрыдаться. Спазм в гортани не пропускал пищу. Всё тело было в напряжении, словно скопившееся горе застряло в горле и мешало ей пить и есть. Зарема пыталась помочь