Ге1снька! Миленькая! взвизгнулъ онъ, подбЬгаи къ уз.»у.

Сколько .lfcrb, сколько зммъ! заговорила Аграфенд Ивановна, приподнимаясь. Здравствуй, Пашенька, краса- веиъ мой!.. Ухъ, какой большой вырось!

Паша ловись v гегки на uie fe и стал ь ее целовать.

В конце 1889 — начале 1890 г. Чехов, совершенно неожиданно для окружающих, стал собираться на Сахалин. Впервые он уезжал в такой далекий путь и так надолго. Родные с тревогой провожали его. В письме младшего Чехова, датированном 25 апреля 1890 г., сказано коротко: «Тягостные проводы Антона в кругосветное путешествие». Как видно из следующих писем, это не обмолвка,— Чехов действительно собирался вернуться домой через Америку.

В письмах Михаил Павлович мысленно следит за маршрутом брата. 25 июня 1890 г. он сообщает в Таганрог из опустевшей Луки, где семья Чеховых проводила третье лето: «Антоша плывет теперь но Амуру, Ване не дали отпуска, Саша в Питере, Маша вот уже месяц как в Крыму... Дома только я, да мать. Ну, конечно, скучаем».

Следующее упоминание о Чехове в письме от 4 августа: «Антон — на Сахалине, здоров, приедет через Америку в декабре и таким образом объедет вокруг света». 1 ноября, очевидно, после получения телеграммы от Чехова, он пишет: «Антон сей­час в Гонг-Конге по пути домой. Пароход „Петербург". 10 декабря пьем с ним в Москве шампанское». О радостной встрече со старшим братом после восьмимесячной разлуки мы знаем из позднейших воспоминаний Михаила Павловича.

Известно, что по приезде в Москву Чехов уже не вернулся в дом на Садовой-Куд­ринской: в отсутствие писателя его семья переменила квартиру и поселилась на Ма­лой Дмитровке (ныне улица Чехова) в доме Фирганг.

Поездка на Сахалин, широко раскрывшая перед Чеховым жизнь России, несомнен­но была толчком, ускорившим стремление писателя жить «среди народа». Еще в конце 1880-х годов писатель начинает думать о том, чтобы надолго поселиться в деревне, и письма Михаила Павловича также свидетельствуют об этом.

В марте 1889 г. Чехов совершил поездку в район Харькова, где продавался хутор, но покупка не состоялась, так как, по словам Михаила Павловича, «показалось ему

место очень многолюдным, а он ищет, кажется, места потише, поуединенней» (21 мар­та 1889). Ранней весной 1892 г. семья Чеховых поселилась в селе Мелихове. В на­чале 1890-х годов произошли большие перемены в жизни Михаила Павловича. Пос­ле окончания университета он некоторое время служил в Московской казенной пала­те, а потом был назначен податным инспектором в город Ефремов Тульской губернии, оттуда его перевели по службе в Алексин.

Служба, связанная с разъездами по району, позволила Михаилу Павловичу часто навещать родных. Летние месяцы 1892 г. он провел почти безвыездно в Мелихове.

В ноябре 1892 г. Михаил Павлович добился перевода по службе в Серпухов. Ме­лихово, находившееся в Серпуховском уезде, теперь стало одним из пунктов деятель­ности податного инспектора. Однако в Мелихове Михаил Павлович не стал просто гостем или дачником, пользующимся всеми благами отдыха среди природы. Юрист по образованию, никогда до того времени не занимавшийся сельским хозяйством, он с увлечением принялся за полевые работы и скоро стал признанным руководителем довольно сложного мелиховского хозяйства. «Миша превосходно хозяйничает... Без него я ничего бы не сделал»,— писал Чехов (XV, 380).

Письма Михаила Павловича отражают увлечение членов семьи писателя сельским хозяйством. У Чеховых, предки которых были крестьянами, точно проснулась скры­тая до времени страсть к земле. С наивной гордостью новоиспеченного хозяина Михаил Павлович писал двоюродному брату:

«Ну, что сказать тебе о Мелихове. Приезжай сам — увидишь. У меня там шесть лошадей, будем кататься верхом, я повожу тебя по нашим дремучим лесам, где верст пять все идешь и идешь, а вся земля наша. Рожь у меня прекрасная, но овсы и травы выгорели от жары и засухи, а огород сестры — загляденье; одной капусты у нее 800 кочней. Сено уже скосили... и если бы ты видел,-как въезжали во двор возы с сеном и как вершили его в стог! Прелесть, что за время! Через неделю, вероятно, начну жат­ву... Рига уже готова к принятию снопов и молотьбы, и сортировка готовится к работе: настает хорошее горячее время, когда день и ночь будем убирать рожь. Вообще пре­лестная вещь сельское хозяйство! С утра до вечера в поле и в лесу — а в голове все планы, планы, планы... Войдешь в конюшню, выведешь своего коня, оседлаешь и марш в лес на покос... А там, гляди, издалека доносятся звонки: к нам это или не к нам? нет, к нам? нет, не к нам! „А, здравствуйте" и т. д. и т. д. А вечером прогулки целой компанией к лесу... Гуляем мы до поздней ночи, а просыпаемся вместе с солнцем» (26 июня 1892). Осенью, когда прекращались работы в поле, огороде, в саду и в усадьбе, становилось совсем тихо. Гости теперь реже навещали Чеховых, и Антон Павлович все свое внимание отдавал творческому груду. Неугомонные отец и мать писателя проводили дни в хлопотах, занимаясь подготовкой к надвигавшейся зиме.

«Папаша здоров, ходит по хозяйству, от амбара до риги, от риги до погреба и все хлопочет и хлопочет,— писал Михаил Павлович дяде Митрофану Егоровичу.—Он целые дни проводит на дворе, на воздухе и своим румянцем и бодростью духа, право, любого молодца заткнет за пояс. Мамаша тоже хлопочет: капуста, голодовка собак, в которую только она одна и верит, потому что у нее голодают все: и мы, съедающие чуть ли не два обеда сразу, и собаки, жрущие походя, — одним словом, все ее хлопоты заключаются в заботах о всех и нерадении о самой себе».

Письмо заканчивается картиной осеннего вечера, когда наступали часы отдыха писателя и его домашних. «Сейчас, когда я при лампе и при свече пишу ..., она магь.— Ее г. Б.) сидит против меня и после трудов праведных раскладывает пась­янс,— сообщает Михаил Павлович.— А ветер гудит и гудит. Антоша сидит у себя в комнате, заперся, топит печку, печка греет, а он зябнет. Позябнет, позябнет, а потом выйдет и скажет: „ Ну, погодочка! Мама, не пора ли поужинать?" А мать в ответ: „Сей­час, сейчас!" Ей жаль бросить пасьянс, а я спешу кончать это письмо» (7 октября 1892 г.).

В 1894 г. Михаил Павлович расстался с Мелиховом, так как был переведен по службе в Углич. В 1898 г. он переехал в Ярославль, а с 1901 г. поселился в Пе­тербурге. Встречи с писателем стали редкими, и немногие упоминания о нем в поздней­ших письмах не представляют интереса.

ТОЛСТОЙ О ЧЕХОВЕ