Я замолчала, потому что заметила, наконец, реакцию Тиму. 

Тот так и застыл вполоборота, рука с дымящимся чокко зависла в воздухе. 

Петтери, как выяснилось, а точнее, его рюкзак, оказался весьма неплохо подготовлен к ночёвке под открытым небом, которая, в общем-то выдавалась за экспромт. 

Тёмный задумчиво протянул мне горячий чокко и столь же задумчиво завинтил крышку термоса. 

Потом… потом он просто отвернулся и долго смотрел куда-то в звёздную ввысь. 

Я уж не чаяла получить ответ, когда Петтери вдруг спросил тихо: 

– Откуда ты знаешь о ней, Ули?

Я пожала плечами. Говорить о том, что каким-то образом умудрилась заглянуть в чужие воспоминания и связано это всё как-то с перстнем Привратника, не хотелось. Не то, что бы я не доверяла Тиму, просто воспоминания – это личное. И потому понятия не имею, могу ли говорить о них. 

«Не доверяю я тёмным, козочка», –– сказал Бонсайми, когда, ухмыляясь, вручал мне перстень. 

Тогда показалось – глумится. Сейчас я уже так не думала. Почему-то. Снорхи! Надо как можно скорее избавиться от этого перстня, вернуть его Привратнику – и всего делов!

– Мне нужно с ней поговорить. – Уклончиво ответила я. – Кто она?

– Её звали Яска. – Ответил Петтери задумчиво. – И ты опоздала, светленькая… Сильно опоздала… Яска… Яска была светочем такой силы, что они образовали трио… 

Голос Тиму стал глухим. 

– Была? – Переспросила я, вздрогнув. 

Стало не по себе. В общем-то из оборвавшихся воспоминаний той девочки понятно было, что ничем хорошим та затея со странным ритуалом и чудовищем на алтаре не закончилась. 

– Почему ты спрашиваешь?

Я неопределённо передёрнула плечами. 

Прежде, чем отвечать, хорошо бы поболтать с тем, кто прольёт свет на эту историю. Не просто так Бонсайми оставил у меня перстень. И не просто так перстень вывел именно на те воспоминания…

– Сон приснился, – уклончиво ответила я и тут же порадовалась удачной придумке. 

По факту даже не солгала. 

А в моём новом мире принято относиться ко снам с уважением. 

Вот и Петтери – посмотрел на меня задумчиво, покачал головой. Видимо решал, верить или нет.

– Приснился или приГрезился? – Меня притянули к себе, приблизили лицо так, что губы мои сами собой приоткрылись. – Не играй со мной, Ули. 

Нахмурившись, я отпихнула его от себя. Попыталась, если быть точнее… Отстраниться мне не дали, однако хватку всё-таки ослабили. 

– Сон. – Сказала я. – Ничего конкретного или понятного, просто лицо её запомнилось. Потому и спросила. 

Судя по взгляду тёмного – не очень-то мне поверили.

– А зачем она тебе?

– Пообщаться. Как светоша со светошей. 

– Ты чего-то не договариваешь, Ули. Смотри, просканирую. 

– Только попробуй. – Фыркнула я и притворно зевнула. 

– Яска умерла. – Резко ответил Тиму и замолчал. 

Какое-то время мы не произносили ни слова. 

Потом я не выдержала. 

– Тим… Мне нужно защиту тебе вернуть. 

Думала, тёмный продолжит расспросы, откуда узнала об этой Яске… Снорхи! Ну почему это имя тоже кажется мне знакомым? После путешествий по нашим с Яской воспоминаниям и боя с нечистью кажется, у меня начисто мозги отшибло… Наверное, как следствие и возникло это перманентное ощущение déjà vu.

– А может, я не против, чтобы она была у тебя. 

– Тиму!

– Ули! 

– Это неправильно. 

Некромант вздохнул. На этот раз как-то обречённо.

– Это и правда неправильно. В этом во всём вообще мало чего правильного…

– Что ты имеешь ввиду?

– Только то, что сказал. Ну, иди-ка сюда. 

И снова близость некроманта утягивает в какое-то невообразимое сумасшествие, в восхитительный волшебный космос, в нежное пульсирующее пространство…

Горячее дыхание на моей щеке. 

Мимолётный поцелуй на губах. 

Чувство незавершённости… жажда большего. 

А наглые руки тем временем уже расстегнули мою куртку и беззастенчиво задирают свитер. 

– Тиму… ах!.. Нет! 

– Почему же нет, светленькая?

– Потому что мм... м… ах!

Полный нежности смешок над ухом.

– Исчерпывающий аргумент...

– Ты нахал…

– А ты – совершенство…

Чуть шершавые пальцы скользят по обнажённой коже, стыдливо прикрытой тонким кружевом. Мне должно быть холодно, должно быть стыдно, но вместо этого так жарко, так горячо и сладко, что начинает лихорадить.

– Ой!

– Что-то не так?

– Твой кулон… 

За время разлуки с хозяином артефакт успел наполовину вплавиться под кожу. 

Испуганно вздрагиваю и тут же ахаю, когда горячее дыхание тёмного обжигает кожу на груди. 

– Ах!..

– Тише, Ули. Тише, маленькая. Больно не будет. 

А мне и так… не больно. 

Мне удивительно. 

Мне упоительно хорошо. 

Немного боязно… Но это не тот страх, что оглушает и вгоняет в ступор, нет. Эта боязнь иного рода… Она перебирает маленькими когтистыми лапками, будто Ломтик, что высовывает любопытный нос из свитого в одеяле гнезда. 

Этот страх будоражит. 

Бесцеремонно расправляется со стыдом. 

И в конце концов оказывается не страхом вовсе! 

А желанием чего-то большего!

– Ах! – всхлипываю и понимаю, что это самый чувственный, бесстыжий и прекрасный момент во всей моей жизни. 

Цепочка соскальзывает в горячую ладонь некроманта. Кулон торопливо ныряет под обнажённую кожу, оставляя после себя волнующее свечение, но вскоре исчезает и оно.  

Однако это не останавливает Тиму. 

Тяжело дыша, он продолжает жгучие и бесстыжие ласки…

– Что же ты со мной делаешь, Ули. – Шепчет он, прокладывая влажную дорожку поцелуев по обретшей невероятную чувствительность коже.

Шумно выдыхает, прежде чем поцеловать снова.

Это слишком хорошо, слишком волшебно, слишком чарующе. 

Я задыхаюсь от шквала бесподобных ощущений, зарываясь пальцами в густую шевелюру, тяжело дышу, запрокидывая голову, а он… Он… продолжает это восхитительное блаженство.

Мир снова останавливается, в который раз за сегодня… Мы оба тонем в этом кристально-звёздном пространстве… Прежде я только слышала о таком. Читала, видела в кино… И потому на грани сознания бьётся мысль, что сейчас, сейчас это произойдёт… случится… вот сейчас Тиму скажет, что не может остановиться, что не сможет больше сдерживать себя, и я, опьянённая этими бесподобными ласками под зелёным занавесом сияния фьордов, не смогу сказать «нет»… Не захочу, чтобы он останавливался…