Арий вновь откинулся на траву, положив руки под голову. А я осталась наедине со своими мыслями.

❊ ❊ ❊

Общение Шеонны с лебедями закончилось ровно в тот момент, когда девушка, осмелев, протянула руку, чтобы погладить кружившую рядом птицу. Зашипев, лебедь угрожающе распростер крылья и клацнул клювом, едва не зацепив пальцы девушки. Шеонна вскрикнула, отпрянув, и кинула в воду оставшуюся половину хлеба, распугив птиц. Недовольно бранясь, она выбралась на берег и плюхнулась на траву рядом со мной.

Вскоре теплое солнце скрылось за серыми тучами, а холодный ветерок погнал серебристую рябь по поверхности озера. Мы поднялись на пригорок и вышли на мощенную тропинку, опоясывающую парк. Шеонна шагала впереди — она не надела сандалии и весело покачивала ими в руках, что-то напевая себе под нос. А я нарочито медленно плелась позади. Подруга была напрочь лишена слуха, выдержать ее пение мог не каждый. Иногда Шейн шутил, что песнями Шеонны можно пытать заключенных. И именно так я ощущала себя каждое утро — домашние альмы пытали меня, повторяя её скрипучее пение.

Арий шел рядом со мной, запустив руки в карманы хаори. Я искоса поглядывала на него, разглядывая точенный профиль, и гадая какие мысли гложут тамиру — то и дело он задумчиво хмурился, смотря себе под ноги. Но больше всего мне хотелось понять, почему Арий неожиданно переменил свое отношение ко мне — иногда на его губах играла знакомая мне едкая усмешка, но больше в ней не ощущалось злобы или угрозы, как в первые дни нашего знакомства.

Внезапно песня Шеонны смолкла. Подруга замедлила шаг, её плечи напряглись, а взгляд уперся в девушку, идущую на встречу. Рядом с Лукрецией пружинистым шагом шёл Вильд, похожий на сестру как две капли воды. Парень активно жестикулировал о чем-то рассказывая, но сестра едва слушала. Её надменный взгляд скользнул по Шеонне и впился в Ария.

Лукреция остановилась перед нами, преградив путь, а Вильд прошел вперед еще несколько шагов прежде чем заметил отсутствие сестры.

— Интересную компанию ты выбрал, — язвительно заметила девушка, бросив на меня оценивающий взгляд. Она по-хозяйски коснулась лацкана на хаори Ария, и провела рукой по вышивке на груди, разглаживая не существующую складку.

Он не шелохнулся. Словно не замечая присутствия Лукреции, смотрел поверх ее головы куда-то вглубь парка. Раздражение Ария выдавали лишь желваки, играющие на скулах. Тамиру был на голову выше меня и Лукреции, поэтому, чтобы приблизиться к его уху девушке пришлось привстать на цыпочки, положив изящные руки на плечи.

— Звериный Король уже близко, и он жаждет твой крови.

Лукреция говорила тихо, но я отчетливо расслышала каждое ее слово от чего по коже пробежал неприятный липкий холодок. Девушка не сводила с меня пытливого взгляда, ожидая ответной реакции. Плотно стиснув челюсти, впившись пальцами в юбку своего платья, я сумела сохранить непроницаемое спокойствие, не позволяя страху и удивлению отразиться на лице.

А в голове тем временем, будто разбуженные осы, зароились тревожные мысли.

Откуда Лукреции известно об истинной природе Ария? Как она собирается использовать новообретенные знания? Вдруг уже завтра над Эллором прозвенят колокола, люди вооружатся рапирами и выйдут на охоту за тамиру, тело Ария вывесят на городской площади, а в мою комнату ворвется Велизар Омьен и вонзит клинок в спящего Эспера? Не пора ли нам бежать?

— Неужели ты продала свою душу, Лу? — прорычал Арий сквозь плотно стиснутые зубы.

Лукреция едко улыбнулась.

— Как и ты, Йору.

Она похлопала Ария по плечу и как ни в чем не бывало вернулась к брату. Игриво подхватив Вильда под руку, девушка увлекла его вглубь парка.

Когда Арий обернулся, его спокойная, сдержанная маска треснула. Взгляд, наполненный болезненным страхом, впился в моё лицо. Сердце тревожно ёкнуло. Мне захотелось взять Ария за руку, успокоить его, показать, что отныне он не один и никто не посмеет причинить ему боль.

Я потянулась к нему, но мои пальцы замерли в дюйме от его сжатого кулака. Чем дольше я всматривалась в льдисто-голубые глаза, тем отчётливее понимала: не моей помощи ждал Арий, не моей поддержки и сочувствия он искал. За моими человеческими глазами тамиру пытался разглядеть своего брата. Арий нуждался в Эспере, а я была всего лишь мостом, ведущим к нему.

Или же стеной, разделившей семью.

Мне не принадлежало даже непреодолимое желание утешить и защитить Ария. Злость, разгоревшаяся в душе, Эспера затмевала мои собственные эмоции. И в то время, как я видела перед собой всего лишь напуганного человека, которого настигло прошлое, тамиру видел маленького, беззащитного и очень одинокого щенка. Перед ним вновь стоял Йору — крошечный волчонок, нуждающийся в семье и острых когтях старшего брата.

Из оцепенения меня вывела Шеонна.

— Что она сказала? — поинтересовалась подруга и раздраженно фыркнула. — Я точно выцарапаю ее последний глаз.

— Я сделаю это раньше, — бесстрастно ответил Арий.

Мальчик, который убил волка

200 год со дня Разлома

1 день седьмого звена

Болота берегли покой Шираэна. Они всё еще скорбели по детскому смеху, который столетия назад звучал на его улицах, скорбели по людям чей последний крик все еще носили на себе ветра, бушующие в чреве Разлома, скорбели по жизням, несправедливо погребенным на дне ущелья. И не позволяли ветрам завывать над разбитыми мостовыми, дождям омывать осевшие крыши, а птицам кружить над костями мёртвого города и нарушать своей трелью его спокойствие. Даже туман не смел прикасаться к дорогам. Не смел до тех пор, пока ведьма не привела в Шираэн своего сына.

Серая дымка стелилась над холодными камнями, поросшими мягким мшистым ковром, каждый раз, когда по ним бесшумной поступью проходила Саит. Туман пытался скрыть ее следы от взора Болот, но с каждым днем Старуха приходила всё чаще и чаще. Иногда ведьма замечала ее силуэт в тени деревьев, когда собирала травы, или слышала за спиной шорох ее юбки, когда спускалась в деревню, но страшнее всего — видела её по утрам склонившейся над постелью сына.

Вот и сейчас липкая мгла вновь опустилась на мёртвый город. Но к чьему угасающему огню Саит пришла погреться сегодня?

Ведьма нашла их в саду. Черный волк свернулся на траве, положив голову на скрещенные лапы, — тусклый свет клейма подсвечивал его заострённую морду и плотно сомкнутые веки. Пышный хвост накрыл голые колени мальчика. Голова ребенка покоилась на зверином боку, пальцы утопали в густой шкуре, задумчиво перебирая шерстинки.

Тамиру не поднял головы и даже не