– Ты сам сказал, что Олег может быть в курсепроисходящего, самое время задать ему вопросы.

– Ты знаешь, где он живет?

– На Сущевской, точный адрес узнать не проблема.

Я направилась за компьютером, Павел шел за мной, от моегонедавнего лирического настроения и следа не осталось. Меня это не огорчило, авот Павла, скорее всего, расстроило, смотрел он с грустью, но, должно быть,решил, что дело прежде всего, и с объятиями не спешил.

Через несколько минут я уже знала адрес Олега, продиктовалаего Павлу, и он записал его на листе бумаге, видно не надеясь на свою память.Рассовал паспорта и деньги по карманам, пояснив в ответ на мой заинтересованныйвзгляд:

– Вряд ли будет разумным сюда возвращаться.

– Думаешь, паспорта нам пригодятся?

– Как знать? В любом случае оставлять их здесь нельзя.

Соблюдая осторожность, мы покинули квартиру, а потом иподъезд. Может, кто-то и наблюдал за нами, но никаких действий не предпринимал.

– Поедем на такси? – спросила я.

– Далеко до Сущевской?

– Не очень.

– Тогда лучше пешком.

Я хотела спросить: «Чем лучше?» – но мысленно махнула рукой.Мы направились в сторону проспекта, предпочитая дворы и переулки, там в случаенеобходимости проще затеряться. Павел сграбастал мою ладонь и больше невыпускал. Я бы предпочла ее освободить, потому что не привыкла ходить погороду, взявшись за руки, ввиду отсутствия спутника жизни, но обижать Павла нехотелось.

– Что тебя мучает? – вдруг спросил он.

Я присвистнула:

– А ты не догадываешься?

– Послушай, – он облизнул губы и стал подбиратьслова. – Я уверен, все, что было… скверного в нашей прошлой жизни, связаносо мной. Это я втравил тебя в какую-то темную историю.

– Ага. Ты плохой парень, а я девочка хорошая. Как-тоэто не вяжется с кое-какими навыками, внезапно у меня появившимися. Я ценю твоиусилия вселить в меня оптимизм, но лучше этого не делать.

– У тех типов были претензии ко мне, тебя они виделивпервые, – не унимался он.

– Не беда, теперь у них и ко мне возникла массапретензий.

– Записка в квартире Ирины тоже могла быть адресованамне. И оставил ее, судя по всему, тот же псих, что убил антиквара. Скореевсего, липовыми паспортами снабдил нас именно хозяин магазина.

– Логично это предположить, мы ведь кое-что нашли в егосейфе. Когда я появилась в магазине, он меня узнал. А потом заподозрил подвох,видимо, с его точки зрения, я вела себя странно, и сделал вид, что мы незнакомы… Мы сколько угодно можем строить предположения, только толку от нихнемного.

Павел резко остановился, и мне тоже пришлось притормозить.Он посмотрел на меня с большой печалью, вздохнул и заявил:

– Это моя вина. Моя. Ты не могла сделать ничегоплохого.

– Правильно. На самом деле я ангел. Проверь, из-подфутболки крылья не торчат? Зачем развлекать прохожих… – Он опять вздохнул,а я почувствовала себя свиньей. Парень ведет себя геройски, а я этого неценю. – Давай разберемся позднее, кто из нас виноват, – покаяннопредложила я. – Надеюсь, у нас еще будет время.

На Сущевской мы оказались минут через двадцать. Дом, вкотором жил Олег, построили недавно. Девятиэтажка из желтого кирпичавозвышалась над старыми панельными домами, парковка была забита машинами. Рядомдетский сад с кустами сирени вдоль забора из металлических прутьев. Возлеклумбы, заросшей сорняками, стояла скамейка.

– Жди здесь, – сказала я Павлу.

– Мне лучше пойти с тобой.

– Хуже, – возразила я и добавила: – Дай мнепистолет.

Он взглянул на меня с недоумением.

– Зачем? – наконец произнес он. После нашегобегства из гостеприимного дома Петра Николаевича оружие, отобранное у бандитов,Павел оставил себе, что у меня особого энтузиазма не вызвало, как теперь невызвала у него энтузиазма моя просьба.

– Ну, если ты его с собой таскаешь, должна же быть отнего хоть какая-то польза. Я склонна думать, что Олегу что-то известно, –терпеливо объясняла я. – Но он, скорее всего, будет это отрицать. Впредполагаемом споре пистолет станет весомым аргументом.

– Одну тебя я не отпущу, это во-первых. Ты не умеешьобращаться с оружием, это во-вторых. В-третьих, размахивать пистолетом –занятие для мужчин. И в-четвертых, если Олег начнет возражать всерьез, тебе сним не справиться.

– Последний аргумент никуда не годится, учитывая, что ясправилась с четырьмя мужиками. Не трать зря время на разговоры.

– Почему ты не хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Увидев тебя, он, скорее всего, захлопнет дверь передмоим носом. Тогда и от пистолета будет мало пользы.

– Я не могу отпустить тебя одну.

– А ты попробуй.

– Черт, – буркнул он в крайней досаде и,оглядевшись, сунул пистолет в мою дамскую сумку, другую, спортивную, он держалв руке. – У тебя скверный характер, – не удержался он.

– Я уже слышала жалобы по этому поводу.

Сообразив, что пререкаться мы можем до бесконечности, ясделала ручкой и направилась к подъезду, а Павел устроился на скамье. Домофонна двери явился вполне ожидаемой преградой на моем пути. Набирать номерквартиры, в которой жил Олег, я не стала, подозревая, что он моему визиту необрадуется и под благовидным предлогом предложит мне явиться сразу же последождичка в ближайший четверг. Звонить соседям и убеждать их, что я почтальон, втакое время тоже не стоило.

– Не хочешь помочь? – обратилась я к Павлу. Онподошел и рванул дверь на себя. Она открылась, а я посмотрела на Павла суважением. Захлопнув дверь перед носом Павла, чтобы он не вздумал идти со мной,я направилась к лифту, прикидывая, на каком этаже может быть двадцать девятаяквартира. Оказалось, на третьем. Я надавила кнопку звонка и стала ждать.Изнутри не доносилось ни звука, но я была уверена, что в дверной глазок меняразглядывают, и на всякий случай улыбнулась. Щелкнул замок, и через мгновение яувидела Олега. Он тоже улыбался, но смотрел с недоумением.

– Рина? Вот неожиданность. Ты по поводу последнегозаказа? Я ведь сказал…

– Я по другому поводу, – перебила его я, довольнонахально внедряясь в прихожую, и с заметным опозданием спросила: – Невозражаешь, если я войду?