- Да я и не думала платить! У меня нет таких денег.

А если бы и были, я бы их не отдала за чужие грехи.

- Понимаю, понимаю, - закивал Никотин. - Это я так, кслову. Значит, ты твердо решила, что хозяйке ничего не скажешь? Подумай ещераз, Ника, это ведь шаг очень ответственный.

- Ой, Назар Захарович…

- Дядя Назар, - строго перебил меня Бычков.

- Ну да, дядя Назар, - спохватилась я. - Дядя Назар,Наталья - приличная во всех отношениях тетка, не злая и не вредная, но врешающий момент может наделать глупостей. Мозги у нее так устроены.

- Как говорил умница Бабель, на этой земле нет женщины,которая не была бы безумна в те мгновения, когда решается ее судьба, -задребезжал он.

- Неужели Бабель это сказал?

- Сказал, Ника, сказал. Вернее, написал. Хорошо, будемаприори считать доказанным, что у тебя нет другого выхода, кроме как взять вседело на себя. Это больше не обсуждаем. Какой совет ты хотела бы от меняуслышать?

- Я бы хотела понимать, есть ли смысл обращаться вмилицию и есть ли в милиции люди, которые умеют разбираться с шантажистами так,чтобы члены семьи ничего не узнали.

- Отвечаю сразу: смысла нет. Люди, которые все этоумеют, есть, а смысла обращаться к ним нет.

- Почему?

- Да потому, милая моя Ника, что они не захотят с этимвозиться. Вот если бы у твоей хозяйки ребенка украли и требовали выкуп, тогдаони на ушах стояли бы.

Запомни, дочка, сегодня в милиции нет людей, которые нестремятся заработать денег помимо зарплаты. Нет таких, понимаешь? Все хотятжить и все хотят хорошо зарабатывать. Если у тебя есть деньги, чтобы заплатитьоперам, они все сделают. Если же денег нет, они, как только ты к нимобратишься, скажут, дескать, пусть придет сама потерпевшая и напишет заяву. Тыже не потерпевшая, с тобой даже разговаривать никто не станет. Они будуттребовать, чтобы пришла Наталья, и вся твоя затея рухнет, даже не начавшись.

- А если я заплачу - станут разговаривать?

- За милую душу. Еще и в рот заглядывать будут и каждоеслово твое ловить.

- Я вам не верю, - твердо заявила я.

- И напрасно, - Никотин снова закурил. - Некоторые измоих учеников знаешь как работают? Нароют, к примеру, материалы о каких-нибудьэкономических нарушениях и давай провинившегося за вымя тянуть. Провинившийсякидается к своим покровителям за защитой, покровители звонят оперативникам, ате отвечают: плати деньги, мы передаем тебе все материалы, и делай с ними чтохочешь. Вот и весь сказ, деточка. А если с преступника взять нечего, так нахрена им такая головная боль?

Они пару дней повозятся, видимость активности изобразят и натормозах спускают. Так что если ты платить за работу не собираешься, то и несуйся в милицию.

- Но у вас же есть ученики, знакомые, - растеряннопроговорила я. - Неужели ради вас они не сделают все как надо?

- Ради меня - да, сделают. А ради тебя - нет. Естьразница.

- Даже если вы их попросите?

- Да пойми же, чудачка, они прекрасно знают, что есть яи есть мой единственный сын, то есть сделать что-то ради меня - это сделатьлично для меня и для сына.

Тут они в лепешку расшибутся, и то не факт, что сделают всекак надо, потому как все люди, все ошибаются, а у кого-то, может, и простомозгов не хватит, опыта, профессионализма. А все остальные, кого я к нимприведу, - это посторонние люди. Понимаешь? Сегодня я одного приведу, завтрадругого, послезавтра третьего, и что же, им бесплатно пахать на весь круг моихзнакомых? Им это не понравится, уверяю тебя. Даже если они и согласятся, то,во-первых, сработают не на совесть, а во-вторых, в скором времени начнут меняизбегать, потому как от меня им одни только хлопоты и никакого навару. Да и яникогда на такое не пойду, злоупотреблять добрым отношением - неприлично.

- И все-таки, - тупо упиралась я, - неужели нет такогочеловека, который откликнется на вашу просьбу?

Я не верю, что все преступления раскрываются только заденьги, так не может быть. Неужели нет такого милиционера, которому можно всерассказать, чтобы он сделал всю работу законным путем? Надо только попроситьего, чтобы он отнесся к этому повнимательнее.

- Ника, дорогая моя, я могу их десять раз попросить, ночто толку-то? Пока Наталья твоя не напишет заявление или хотя бы не дастписьменных объяснений, дело не возбудят и работать по нему никто не будет. Аработать за просто так, без возбужденного дела, они будут только за деньги.Более того, даже если я уговорю их работать бесплатно, они обязательнонапортачат, и Наталья обо всем узнает. Тут нужна тонкость, профессионализм плюсхорошая голова на плечах. Такое дело, как у тебя, моим ученикам не доверишь.

- Неужели у вас за столько лет не было по-настоящемутолковых учеников? - не поверила я.

- Были. И немало. Да только где они сейчас?

- А где?

- Где угодно, только не в милиции. В службахбезопасности всяких фирм и банков, в частных детективных агентствах, еще богзнает где. И среди них есть такие, кто справился бы с твоим делом. Но - заденьги.

Бесплатных гамбургеров не бывает, сама небось знаешь.

- И сколько такая работа может стоить?

- Две - две с половиной тысячи долларов. Может быть, итри. А может быть, и все десять. Шантажиста нужно сначала найти, а потомутихомирить. Если бы на твоем месте сейчас стояла твоя хозяйка, она назвала бымне пару-тройку фамилий своих коллег, от которых можно ожидать подобнойгадости, и тогда все было бы намного проще и дешевле. Ребята отрабатываюткаждого кандидата и ищут среди их связей того, кто ей звонил и требовал деньги.Понятно ведь, что они не сами это делали, и фотографировали ее не сами, она ихв лицо знает и голос узнать может. То есть у дизайнера-мстителя есть подельник,и надо обоих установить и головы им отвернуть.

А если не знать даже приблизительно, кого отрабатывать, товсе может усложниться. Поняла?

- Поняла, - понуро ответила я.

Две с половиной тысячи долларов. А может быть, и три. Этопочти все, что у меня есть. А если все десять?

И снова я стою у развилки и вынуждена принимать решение. Покакой дороге пойти? Заплатить, отдать все, что удалось скопить, и начать всесначала в надежде на то, что Николай Григорьевич проживет еще много лет?

Или не платить, и пусть все идет как идет, и пусть будетскандал, и пусть Старый Хозяин обо всем узнает и…

Что - и? Переживет как-нибудь? Или выдаст такой приступ, откоторого его не спасут самые лучшие врачи? И я останусь без работы… И ничегоуже не смогу накопить.