Да, пожалуйста! Трепитесь о чём хотите. «Мне ваш государственный бардак уже вот где, — мысленно показываю я ему на шею и демонстративно отворачиваюсь. — Вон Катьку тут любят, пойду пообщаюсь с электоратом вместо тебя».

И как ни странно это оказывается легко. Люди приветливые, музыка весёлая, шутки беззлобные и вообще мне тут нравится. Почувствуйте разницу, называется. Вот здесь настоящий праздник. Более того, пока я бесцельно слоняюсь от лавчонки к лавчонке, разглядывая местные деликатесы, жую свёрнутую трубочкой пастилу, пью какую-то бурду, похожую на квас из большой кружки, к этому шабашу присоединяются феи. И один из них чуть постарше дона Орсино, но такой же бирюзовый и лысоватый, с лёту ткнувшись в грудь невозмутимо загородившему меня Зенону, представляется лично.

— Дон Лаэрт, Ваша Милость, — склоняется он в поклоне, шелестя крылышками на фоне моего лица.

— А я Аката. Привет! — сторонится Зенон для миловидной белокурой девушки, которая подходит вслед за феем.

— Привет! Дон Лаэрт, — расшаркиваюсь я.

— Вы не будете возражать, если мы уединимся вот в том месте, — показывает она рукой на открытую веранду забегаловки, обращаясь даже не ко мне, а к моей охране.

— Они не будут, — уверенно отвечаю я.

И уже уютно устроившись за столиком, из-за которого между мускулистых спин застывших в дозоре парней даже просматривается оживлённая площадь, великодушно позволяю девушке говорить.

— Ты не Катарина, правда? — мягко улыбается она и тут же поднимает руку. — Нет, нет, не переживай, это секрет, который нельзя утаить. Все существа, обладающие магией, видят тебя такой, как ты есть.

— То есть все феи? — отхлёбываю я из кружки, глядя на сидящего прямо на столе дона. Чёрт, этот напиток такой сладкий, что его требуется чем-нибудь запить. — И Карл?

— Все феи, без исключения. И такие как я, знахарки. Но, в отличие от фей, для нас это редкий дар и исключительно женский — магия. Сейчас им обладают всего два человека из нашей общины: я и моя бабушка. И, кстати, Фарад мой отец. — Но оценив моё скептическое недоверие, она добавляет, показывая ребром ладони на затылок: — У тебя короткие светлые волосы с разноцветными серебристыми прядями.

— В носу серьга, — добавляет фей, показывая на себе где именно.

«Серьга!» — хмыкаю я. И всего лишь пирсинг, тоненькое колечко.

— Блин, и платье, наверно, мятое, да? — Я же как притащилась пьяная с вечерины, как заснула, так до сих пор, наверно, и хожу.

— Всё в порядке с платьем, — пожимает она плечами.

— Я как утопленница, да? Привидение? Как фантом самой себя?

— Как Катарина, — смеётся она. — Мы можем видеть и тебя, и её одновременно, или только одну из вас. Как ты видишь богиню Наль. Ты же видишь рыжую девочку?

— Рыжую девочку? — удивляюсь я. Ага, щаз я вам всё выложила. Зубы она мне тут заговаривает. Ищи дураков!

— Катарина была моей подругой, — с пониманием кивнув, уходит она от этой скользкой темы.

— Катарина со всеми здесь дружила, — добавляет дон, вытирая платком лысину.

— Погоди-ка, — встаю я и приглашаю удивлённую Акату тоже подняться. Помнится, с Марго это сработало. И когда девчонка встаёт, прижимаю её к груди.

Ничего. Ещё тискаю её маленько для верности, обнимая. Ничегошеньки. Но подруга, так подруга. Надеюсь, хоть она скажет что-то полезное.

— Катарина всегда интересовалась вашим миром, — садится она на место, освобождаясь из моих объятий. — И давно задумала сбежать.

— Но Карл сказал…

— Я думаю, она его обманула, — вздыхает фей.

«Во-о-от… сучка!» — мысленно вырывается у меня. Мальчишка там переживает. Беспокоится за неё. А она его тупо подставила?

— Каким же мёдом ей там было намазано в нашем мире?

— Он ей нравился. Ваши вещи. Ваши слова. Ваша жизнь.

— И она решила туда перебраться на ПМЖ? За мой счёт?

«Блин, в этом заведении подают?» — оглядываюсь я в поисках официантки пустой кафешки. Задолбал во рту липкий привкус напитка. Да и без бутылки с ними не разберёшься. То мне казалось, что Катька тут местная революционерка. То, что она сбежала из-под венца. Карлушка сказал, что она хотела изменить внешность и отомстить. Кому? Несчастному влюблённому Гошке? Теперь выясняется, что она просто лыжи навострила в наш мир. В общем, налейте даме!

— Вам чего-нибудь принести? — наконец доходит до Акаты, как до жирафа.

— Желательно водки, — растягиваю я губы в улыбку.

Девчонка встаёт и, немного поколебавшись, всё же уходит.

— Скажите-ка мне, что там с чёртовым крокусом, дон Лаэрт, — использую я наше временное уединение. — Может хоть вы расскажете мне эту историю? Про зиму, лето, этих непонятных мне богов?

— Не поверите, но я здесь именно за этим, Ваша Милость, — смиренно склоняет он голову.

— Дон Орсино навёл тень на плетень: никто ничего не помнит, никто ничего не знает.

— К сожалению, это правда. Всё, что мы помним: это лишь легенды, а они имеют свойства приукрашиваться, обрастать небылицами.

И может волосёнки вокруг лысины у него и пожиже, чем у отца Карла, но зато пафоса в голосе в разы поменьше. И это даёт надежду на конструктивную беседу.

— Расскажите мне только вашу версию, не библейскую.

Хоть с той я ещё не ознакомилась, но уверена, что правды в ней не больше, чем на их иконах.

— Как говорят легенды фей, — согласно кивает головой дон, — когда-то перемещения между мирами не были такой уж редкостью. Они не были постоянны или обычны, но всё же иногда люди попадали из одного мира в другой. Так во владения Абсинтии однажды и попала беременная женщина с двумя мальчиками. Очень слабая, голодная, измождённая, словно она долго скиталась или пряталась. С такими же измученными истощёнными детьми.

— И откуда она явилась? — кручу я в руках его маленькую поношенную шляпу.

— Увы, этого никто не знает. Но она попросила помощи и её оказали. Обогрели, накормили, дали приют. Но к сожалению, во время родов она не выжила. Так в этом мире появились Ог, старший из братьев, Орт, младший и их новорождённая сестра Наль, — он отодвигается к краю стола, чтобы освободить место для подноса, который приносит Аката. А я возвращаю ему шляпу.

Мне достаётся очередная большая кружка с напитком, теперь по запаху подозрительно напоминающим пиво. Дону тоже вручают «напёрсток» со стекающей пеной. И составив на стол тарелки с тушёным мясом, овощами и разными снеками типа орешков и чипсов, Аката убирает поднос на соседний столик и поднимает свою кружку.

— За вашу свадьбу!

Вовремя, ты, конечно, подруга, с едой. А вот с тостом не очень. Но за свадьбу, так за свадьбу. Какая нам разница за что пить, а королю приятно.